Жизнь - хитрая штука. Когда у тебя на руках хорошие карты, она решает сыграть в шахматы...
Название: Судьба любит пошутить
Автор: мирэбо.
Бета: Lirilai de Nomore.
Рейтинг: NC-17.
Пейринг: м/м.
Жанр: романс, немного юмор
Размер: макси.
Статус: закончен.
Саммари: Проклятье вещь очень неприятная, особенно если благодаря ему ты оказываешься тесно связан с человеком, которого долгие годы ненавидел…
Дисклеймер: моё!
Размещение: с моего разрешения
От автора: Все будет очень просто и незамысловато))
Остальные главы можно найти здесь
Глава 5
Перспектива совместной помывки Арэйна отнюдь не вдохновляла, но ничего поделать с этим было действительно нельзя — потенциальная возможность ходить грязным всё то время, пока с них не снимут проклятие, воодушевляла его еще меньше. Поэтому, засунув поглубже все свои заморочки и постаравшись относиться к происходящему по философски, брюнет повел мрачного и тоже выглядевшего весьма недовольным, но почему-то молчащего Лея к гостевой комнате.
За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова, только украдкой угрюмо переглядывались между собой. Ар даже начал беспокоиться, не случилось ли чего с блондином — таким молчаливым Арэйн его еще никогда не видел. Что бы принцык и без его извечных язвительных «шпилек» — это приравнивалось в мыслях брюнета едва ли не к тому, что Небеса рухнут на землю, а Проклятые Боги, вернувшись из забвения, вновь обретут свою былую силу.
Впрочем, Лей слегка оживился, тут же найдя для своего недруга пару-тройку своих любимых сакраментальных гадостей, заставляя этим Арэйна жутко смущаться и нервно краснеть, когда им по дороге к месту проведения гигиенических процедур пришлось заглянуть еще кой-куда (к сожалению, даже в их состоянии естественных потребностей организма никто не отменял). Нет, блондин конечно без вопросов и препирательств согласился отвернуться и не смотреть, но его несдержанный острый язычок жалил, словно стая злющих пчел, как всегда с хирургической точностью находя наиболее уязвимую точку.
Как это ни странно, может из-за того, что вся злость была выплеснута ранее, но в данный момент язвительность блондина Арэйна совсем не раздражала. Ну может только слегка, заставляя от понимания этого смущаться еще больше, изо всех сил негодуя уже на самого себя и по привычке пытаясь строить планы «мести». Но Лей, когда подошла его «очередь», на провокацию решившего расквитаться брюнета поддаваться не пожелал, с легкостью отбивая все остроты и беззлобно отшучиваясь. Здесь Ар должен был признать, что снова проиграл.
Наконец, закончив с этой насущной проблемой, они оправились решать другую, не менее важную и деликатную.
Все комнаты для омовений в доме Люма, даже те, которое прилегали к гостевым апартаментам, были оборудованы по последнему слову современных маготехнологий.
Арэйн всегда поражался стремлению своего друга к всяческому комфорту, иногда даже шутливо подразнивая его на эту тему. Сам Ар относился к таким вещам довольно прохладно: есть — значит прекрасно, нет — можно обойтись и так, хотя и всегда признавал, что все эти штучки очень облегчают жизнь.
Особенно Ар радовался этому сегодня. Он нервно вздрагивал, стоило ему только представить, что было бы, если бы им пришлось сейчас вдвоем мыться в другом, менее оснащенном месте. Допустим, без самоподачи и терморегулирования воды, то есть, говоря простым языком, банально обходясь обычными бадейкой, ведрами и ковшиком — что в общем-то и составляло все «удобства» в его маленькой съемной квартирке. Представить картину их совместного втискивания в небольшую бадью, в которую Арэйн и в одиночестве едва помещался, воображение брюнета отказывалось напрочь, но Ар не сомневался — зрелище было бы весьма занимательным. И явно стоило поблагодарить Богов, направивших Арэйна вчера к дому Люма.
Здесь все было, конечно же, по-другому. Чего стоила только огромная мраморная ванна с добавленными в нее с помощью магии несколькими режимами гидромассажа — это уже просто воплощенная мечта. А еще в дальнем левом углу большой, облицованной темно-зеленым со светлыми прожилками камнем комнате была установлена просторная душевая кабинка, а в углу напротив точно такая же на вид только с эффектом парилки. И это все не считая всяческих агрегатов, о функциях которых Арэйн имел весьма смутное представление. В общем широкий выбор, оставалось только решить, чем же из этого им воспользоваться.
Рассматривая комнату, казавшуюся в нечетком рассеянном свете настенных ламп ожившей фантазией, Арэйн задумался.
— Ну и где? — скосив глаза на непринужденно осматривающегося Лея, который совсем не выказывал какого-либо удивления или интереса ко всему находящемуся в комнате, как будто видел подобное едва ли не ежедневно, сложил на него свои муки выбора Арэйн.
— Что — где? — посмотрев на брюнета с недоумением, вопросительно приподнял брови Лей, почему-то при этом напомнив Ару удивленного котенка, прямо руки потянулись почесать за ушком. Хотя если блондин и стал бы кем-нибудь из семейства кошачьих, то только большим и грациозным хищником.
Сморгнув представшую перед мысленным взором картину Ар уточнил:
— Спрашиваю, где ты предпочитаешь мыться?
— Я?! О-о-о… Ты предоставляешь мне выбор? Ну надо же, какая честь! А что, сам решить не можешь? — с крайне натурально разыгранным вниманием полюбопытствовал блондин и, видя, что недовольно поджавший губы Арэйн отвечать на очередную «шпильку» не собирается, легонько толкнул его: — Эй! Ну я же серьезно спрашиваю.
— Ну если серьезно, тогда отвечу — не льсти себе. Мне просто без разницы где грязь смывать. Так что давай высказывай свои предпочтения, пока я добрый.
— Да ты что-о-о… — Лей широко издевательски улыбнулся и слегка прикусил губу, чтобы не рассмеяться. — Все равно ему… А если подумать?
— Слушай, решай быстрей! — уже выходя из себя пробурчал Ар. Вот хочешь сделать кому-нибудь приятное — ан нет! — «жертва» изволит сопротивляться.
На эти слова Лей негромко фыркнул и театрально закатил глаза.
— А что решать то? Я вообще-то предпочитаю ванну, но, знаешь ли, я таки не являюсь тем самым извращенцем, каким ты меня вечно выставляешь, чтобы нежиться там с тобою. Слишком уж интимное занятие, не находишь?
Образ расслабленного, распаренного в горячей воде Лея, обнаженного, покрытого с головы до кончиков пальцев на ногах нежным розовым румянцем поразил Арэйна словно разрядом молнии. На мгновение ему даже показалось, что картина стала реальной, и он чувствует жар его влажной кожи под своими пальцами. Нее, такого он не выдержит…
— Значит душ? — судорожно сглотнув, едва выдавил из себя он, изо всех сил пытаясь отогнать это провокационное зрелище. Впрочем, видение Лея подставляющего свое нагое тело под серебристые водные струи, тут же возникшее в голове брюнета, будоражило кровь не намного меньше. Мысленно себя пнув, Ар попытался сосредоточится на настоящем.
— Я думаю, это будет самым лучшим решением, — согласился Лей, как-то чересчур внимательно глядя на него, так, что Ар даже занервничал. Неужели прозорливый блондин догадался, о чем он тут думает? Но тот тут же равнодушно отвернулся.
— Что ж, идем!
Ар быстро ринулся к душевой кабинке, пока ему снова не привиделось чего-нибудь столь же извращенно-соблазнительного, и уже взялся за ручку, собираясь открыть дверцу, но Лей был явно другого мнения на этот счет.
— А ты ничего случайно не забыл? — сахарным голосом, с едва заметным налетом издевки поинтересовался блондин, слегка потянув Ара на себе и этим пытаясь отдернуть его подальше от кабинки.
Пришлось остановиться, хотя бы для того, чтобы повернуться и буркнуть в ответ:
— А что я мог забыть?
— Ну не знаю… — все также картинно изощряясь, как бы про себя пробормотал Лей. — Может быть ты конечно предпочитаешь принимать душ в одежде, например заодно и стирку устроить, но вот я как-то перед этим обычно раздеваюсь.
Глухо рыкнув и мысленно постучав головой об ближайшую стенку, так как он действительно со всеми этими «левыми» мечтами совершенно забыл о такой «крохотной» и «абсолютно не важной» детальке, как одежда, но естественно не собираясь признаваться в своем просчете этой ядовитой ехидне, Ар в ответ лишь надменно проворчал, сделав вид, что это замечание ни чуть его не задело:
— Конечно же я об этом помню, просто решил сначала воду отрегулировать. И вообще, почему это я должен перед тобой оправдываться?
— Да мне как-то до твоих оправданий… — безразлично дернул плечами Лей, состроив скучающую гримаску, словно бы ему действительно было все равно. И только насмешливый огонек в его глазах убедил Ара в том, что блондин так ему и не поверил и мысленно хохочет над ним от всей души. — Но может это лучше сделать сейчас. На мой взгляд так тебе будет намного удобнее.
— Можно и сейчас… — отбросив желание поспорить, возникшее больше просто для проформы, чем для утверждения собственной правоты, Ар начал одной рукой распутывать шнуровку на рубашке.
Лей в ответ, как бы это ни казалось странным, просто промолчал, отвернувшись и занявшись стягиванием с себя куртки, но Арэйну отчего-то послышался тихий, едва различимый смешок. Но брюнет, ради своего же спокойствия, решил не заострять на этом внимания.
Вы когда-нибудь пытались раздеться, будучи в буквальном смысле привязанным к кому-нибудь? А если еще при этом изо всех сил стараться как можно меньше дотрагиваться до обнажающихся частей тела этого самого «кого-то», причем одновременно стараясь не терять контакта с собратом по несчастью, так как прикосновения вам обоим крайне необходимы.
Уверяю вас, ощущения просто непередаваемые!
Кое-как раздевшись и при этом едва не запутавшись в предметах своего многострадального гардероба, чуть не расстелившись на ровном месте и в процессе высказав друг другу кучу всяческих «любезностей» и массу обвинений в пристрастиях ко всякого рода извращениям, парни, выбрав со стоявшего рядом столика все, что нужно для мытья, наконец-то вошли в кабинку и, отрегулировав кристаллы-амулеты на нужную им температуру и частоту водных струй, принялись за дело.
Мыться вдвоем, почти прижавшись друг другу и при этом крепким, практически до болезненности захватом вцепившись в руку «соседа», было не менее «удобно», чем и раздеваться в таком же положении, если не сказать больше... Приступая к сей гигиенической процедуре Арэйн прекрасно представлял себе всю сложность этого деликатного, а в их случае (для двоих вспыльчивых словно порох парней, которые и так не упускают ни одного шанса что бы позубоскалить и подраться) еще и опасного «процесса» и ожидал всяческих «трудностей», клянясь истинными именами Богов, что не будет злится и отвечать на провокации блондина, какую бы гадость тот не сказал. После утреннего происшествия жить ему захотелось от чего-то даже больше, чем раньше. Но вот только Ар был совершенно не готов к некоторым «оттенкам» того, что ему предстоит при этом действе испытать, вернее наивно думал, что все обойдется. К сожалению, оказалось, что свою силу воли молодой вор весьма переоценил.
Кроме испытываемой огромной неловкости в целом от этой кошмарной ситуации и особенно от случайных, даже легких прикосновений, а так же сильно нервировавшей ограниченности в движениях Ара одолевали и другие, абсолютно в данный момент лишние эмоции.
Он никак не мог оторвать от Лейна взгляда, отводя глаза только тогда, когда блондин поворачивал лицо в его сторону. Ар прекрасно понимал, что банально нарывается на очередные неприятности, но перестать смотреть просто не мог, это зрелище притягивало его, словно магнитом.
Красивое, прекрасно сложенное тело, без грамма лишнего веса, плавные и в то же время слегка нервные движения — здесь определенно было на что полюбоваться.
В отличии от Ара, с его рельефной и хорошо развитой мускулатурой, все тело Лея состояло из плавных округлых линий. Создавалось совершенно полное и правдоподобное ощущение, что мышцы под этой бархатно-золотистой кожей никогда даже не знали такого кощунственного по отношению к ним действия, как тренировка. И это придавало стоящему рядом с Арэйном парню образ ни на что не способного неженки и слабака, хотя, надо признать, очень прелестного слабака.
Вот только верить этой нарочитой слабости и беззащитности абсолютно не следовало. И Ар, прекрасно помнивший, какая сила содержится в этом хрупком на вид теле (он испытал ее разрушительное действие на себе не раз), ни на секунду не обманывался, хотя и с удивление наблюдал за тем, как прямо на глазах, внезапно, «беззащитная хрупкая жертва» преображается в матерого охотника. Когда блондин двигался, особенное если движение было резким и требующим напряжения, то становилось прекрасно видно, как сильные крепкие узлы мышц перекатываются под его гладкой кожей, наводя на мысль о дикой грации смертельно опасного хищника и не оставляя сомнений в том, что этот индивид вполне сможет за себя постоять.
Арэйн с каким-то маньячным наслаждением следил, как по этому телу, по этой нежной и на удивление гладкой для мужчины коже стекают капельки воды, скользя все ниже по длинной шее, несущей сейчас следы их недавней ссоры, по плечам, по безволосой груди, по упругому впалому животу к золотистому кустику волос… Безумно хотелось повторить их путь руками… губами…Ар уже почти было потянулся к Лею, но в этот момент проснулся здравый смысл, заставив очнуться от наваждения.
«Боги, о чем я думаю!»
Собрав остатки разума, Арэйн резко отдернул, словно бы обжегшись, руку, уже было тянувшуюся к коже Лея, и крепко зажмурился, стараясь выкинуть из головы эти ужасные мысли. Он не может хотеть этого! Нет!
Но даже с закрытыми глазами Ар видел всю картину, словно бы наяву, и даже больше… При отсутствии возможности видеть ощущение прохладной нежной кожи под пальцами той руки, которой он держался за блондина, казалось обжигающим и совсем не добавляло здравомыслия. Даже наоборот — подстегивало, растравляло воображение, заставляя его переходить от демонстрации уже виденного ранее наяву к совсем уже бесстыдным и диким фантазиям.
С глубоким вздохом, поклявшись, что отныне будет смотреть только на лицо Лея и никогда больше не опустит взгляд ниже, да и вообще не будет глядеть в его сторону, Арэйн распахнул глаза.
Но и исполнение этой клятвы отнюдь не принесло облегчения. Не смотреть он просто не мог, взгляд словно бы сам притягивался к недругу… А наблюдать за тем, как блондин промывает свои нелепые косички (вылив на них наверное с пол флакона шампуня и теперь пытаясь смыть густую пену), подавлять в себе неистовое желание, вцепившись в них, притянуть к себе их обладателя и зацеловать его до смерти, было…
— Прекрати на меня так пялиться!
Недовольный голос блондина заставил Арэйна вернуться «на землю» из своих «возвышенных» мечтаний.
Тут же оценив ситуацию и поняв, что попался почти «на горячем» брюнет решил, что безопаснее будет все отрицать.
— Я не пялюсь!
— А я говорю пялишься!
— Нет!
— Да!
Выражение лица Лея яснее ясного говорило, что он не верит Ару ни на медную монетку, но брюнет отступать от своей точки зрения пока не собирался. Постаравшись скопировать по памяти так удающееся блондину выражение оскорбленной в лучших своих чувствах и стремлениях невинности, он как можно более возмущенно выдохнул:
— Да на кой ты мне сдался?!
Но видимо актер из Ара оказался никудышный, потому что доверия во взгляде Лея не добавилось даже на канарейкин язычок.
— Не знаю… но у меня от твоего взгляда чувство, как будто по коже мурашки ползают… И прекрати отнекиваться, чутье меня еще никогда не подводило!
Да-а-а…он попался со всеми потрохами. Как Ар мог забыть, что, между прочим, Лей, как один из серебряногильдейцев, всегда полагается на интуицию, а она у него, как и у всех «коллег», весьма неординарная, и уж убедить блондина в том, что на него никто не смотрел, когда он чувствовал взгляд, уже не удастся. Хотя, была еще вероятность просто отшутится в ответ… Вот так сразу и просто признаваться в своем «проколе» Арэйн не собирался, поэтому, ухватившись за эту возможность, ехидно заметил в ответ:
— А может тебе лучше к лекарю сходить — провериться, — и с наигранным испугом добавил. — Не дай Боги, вдруг ты заразный!
Но Лей почему-то на это заявление беситься не спешил.
— Ага! Вот с тобой вместе и пойду. Пусть тебе голову проверят!
— А мне то для чего? Я то нормальный, это, кстати, тебе все что-то кажется!
— Мне кажется!.. Что ж… Поклянись Пресветлыми Богами, что ты на меня не смотрел!
Устав от препирательств (которых было и так бескрайнее множество за последнее время), при этом прекрасно понимая, что если он будет настаивать на своем, то станет только хуже, а значит правильнее будет закончить спор на своих условиях, и уж тем более не собираясь давать торжественную клятву, Арэйн с вызовом признался:
— А даже если и смотрел, то что?
— Ну знаешь ли… Ты уж реши для себя что-нибудь одно. А то меня все время обвиняешь в нетрадиционных пристрастиях, а сам, такой правильный и честный, смотришь на голого меня, как будто съесть хочешь, причем уже не в первый раз!
— А если решу? Что тогда? — криво ухмыльнулся Арэйн, сам себе затрудняясь ответить только ли это в шутку или все же всерьез. — Что ты мне тогда скажешь?
В глазах Лея мелькнуло что-то непонятное, невероятно напоминающее панику, но сразу же, беря себя в руки, он медленно, словно бы в никуда, прошептал:
— Что скажу… я… — и тут же, прокашлявшись, (если бы Арэйн не знал Лея то сказал бы — для того, чтобы избавится от растерянности и смущения) с каким-то мрачным задором продолжил: — А причем здесь я? Кажется, я уже говорил, что ты не в моем вкусе. А даже если и был бы, поверь наконец, я с мужиками «любовь» крутить не собираюсь. Так что ты в здесь в полном пролете! — под конец злобно выпалил он.
— Ну-ну… Не злись. Сам же говорил, что это вредно, — примирительно хмыкнул Ар, стараясь задавить в себе вызванное этими словами тупое ноющее чувство где-то глубоко в груди. — Сдались мне твои худые телеса, даже потрогать не за что, обязательно об какую-нибудь выступающую кость уколешься. А я люблю женщин в теле, для непонятливых еще раз повторяю — ЖЕНЩИН, — брюнет с удовольствием наблюдал, как злость, написанная на лице Лея, постепенно сменяется уже привычным возмущением, быстро перетекающим в ехидство. — Ладно признаюсь — смотрел. Мне просто интересно стало, чего в тебе девки находят, кроме красивой мордашки и хорошо подвешенного языка!
— Ну и? Посмотрел?
— А что «посмотрел»? Не впечатлен! И фигурой ты не вышел и вообще… У меня больше!
— Да как ты… — прошипел оскорбленный в «лучших чувствах» блондин, но тут же принял невозмутимый вид: — Нормальный у меня, не всем такие дубины отращивать. Тебе ходить то, кстати, не мешает? И вообще, дело не в размере, а технике!
— Подумаешь, техника! — презрительно скривил нос брюнет, искоса покосившись на свое «достоинство». Неужели и правда слишком большим кажется? Правда, пока еще никто не жаловался, даже наоборот…
— Техника — это самое главное, но тебе, громила, этого не понять! — пафосно провозгласил блондин, ткнув указательным пальцем в потолок.
— Знаю, знаю, — едва сдерживая неуместный смех, настолько комичный вид был у Лея, подражавшего сейчас виденным известным философам, не раз устраивавшим научные диспуты на городской площади. — Ты уже говорил, что в этой «технике» ты мастер.
— Еще бы! — весь вид Лея сиял превосходством. — Могу и тебя еще поучить! — тут же быстро поправился, видя на лице Ара расцветающею ехидную ухмылку. — Естественно только на словах.
— Нет, спасибо! От частных уроков я пожалуй воздержусь!
На этом обмен «мнениями» как-то затух, и парни вернулись к своим прерванным делам — Лей к мытью волос, а Ар к душевным метаниям и стараниям больше даже не смотреть в сторону этой ехидной сволочи.
Наконец, справившись со своими косичками, Лей достал с полочки мочалку и, вспенив прозрачный гель, пахнувший чем-то приятно-горьковатым, начал скользить ею по коже.
От этой картины у Ара, не удержавшегося и нечаянно снова бросившего взгляд на свое персональное наказание, пересохло во рту.
Он тут же забыл обо всех клятвах, обещаниях, даже о неизбежном скандале, который обязательно последует, если Лей заметит его пристальное к себе внимание. Застыв, словно мраморная статуя в императорских садах и даже не заметив, как собственная мочалка выскользнула из его пальцев и упала на пол, брюнет жадно следил за движениями руки Лея. Блондин, к счастью, полностью сосредоточившись на процессе, ничего вокруг не замечал.
Это было каким-то колдовством… наваждением… не меньше. Потому что не могло, просто не могло его тело реагировать на все это ТАК.
Несмотря на достаточно прохладный душ, Арэйну было жарко. Кровь бежала по венам с огромной скоростью, сердце стучало все быстрее и быстрее, отзываясь единым слитным ритмом где-то в висках, а по коже, казалось, скользило тысяча молний. Ар с кристальной ясностью ощущал, что еще немного, и его тело окончательно его предаст, но сил сопротивляться этому или хотя бы просто отвести взгляд у него уже не было.
Лей же продолжал как ни в чем ни бывало растираться мочалкой, иногда сквозь зубы поругиваясь, когда, по всей видимости, ему было неудобно двигаться. Замерший столбом Арэйн отнюдь не способствовал облегчению его мучений, наоборот, только усугублял — мешаясь при любом удобном и неудобном случае.
Вот и сейчас, что-то зло шипя сквозь зубы, блондин пытался, выгибаясь словно кошка достать мочалкой как можно большую часть своей спины. Делать это одной рукой, другой держась за Арэйна было совсем неловко.
Это зрелище как будто вытолкнуло Ара из того состояния полной прострации, в котором он прибывал все это время, и он, наконец-то выйдя из ступора, слегка хриплым от переполнявших его эмоций голосом выпалил:
— Давай помогу!
И только после уже понял кому и что предложил.
Но было уже поздно…
Дернувшись, Лей оторвался от своего увлекательного занятия и уставился на брюнета с все возрастающим возмущением во взгляде и лишь через пару мгновений, видимо отойдя от шока, вызванного этим вопиющим предложением, смог из себя выдавить:
— Что-о-о-о?!
Сделав как можно более невинный взгляд (а больше ему ничего и не оставалось) и молясь всем Богам разом, что бы его тело хотя бы в данный момент не показало все его чувства в полной, так сказать, «красе», Арэйн нагло заявил:
— То-о-о!!! Ты еще долго возиться будешь, чистюля ты наша?
— А тебе какая разница? — подозрительно осведомился блондин.
«Знал бы ты какая, — угрюмо подумал Арэйн изо последних сил сдерживаясь, чтобы снова не начать пожирать глазами тело блондин, — убежал бы отсюда быстрее выпущенного из арбалета болта, даже забыв о своих марховых косичках». А вслух ответил:
— Ты думаешь мне приятно здесь с тобой голышом загорать? Или предполагаешь, что твоя лысая задница обязательно должна вызвать у меня чувство бескрайнего умиления? Прости, но эстетическое удовольствие от стиля «ню» я предпочитаю получать в музеях, статуи рассматривая. Так что не спорь, чем быстрее с этим покончим, тем лучше, — и видя, что блондин уже открывает рот чтобы возразить на его заявление, с сомнением прищурив глаза, добавил. — Или ты чего-то опасаешься? Может тебя настолько мужские прикосновения заводят, что ты боишься, что у тебя и на меня сейчас встанет? М-м-м? Так не боись, я пользоваться твоей «слабостью» не буду. Я тебе только спинку потру, а дальше ты все сам. Решай быстрее, а то так вытащу, мне уже надоело здесь мокнуть.
— Мечтать не вредно. На тебя у меня не встанет даже после приворотного зелья, — сквозь зубы процедил Лей, сверкнув в сторону Ара злобны взглядом, но отчего-то не стал в своей всегдашней манере спорить дальше.
В сомнении покусав нижнюю губу, чем в очередной раз введя Ара в огромное искушение, блондин с неохотой согласился и, всунув в протянутую руку брюнета мочалку, повернулся к нему спиной, перекинув мешающиеся косички на грудь.
Одной рукой держа блондина за локоть Ар провел мочалкой сначала по напряженным плечам, затем по спине, постепенно спускаясь все ниже и ниже, до поясницы и упругих крепких ягодиц…
То, что он предложил это зря, Арэйн понял еще до того, как начал эту проверку себя на выносливость. Ему как-то и визуального наблюдения за глаза хватало для того, чтобы едва не слететь с катушек, а так…
Мало того, что сейчас на блондина можно было пялится сколько угодно, не боясь его на то неадекватной реакции, так еще и была замечательная возможность как бы невзначай, словно рука соскользнула, пальцами провести по атласной коже, чувствуя крепость мускулов под ней.
От этого всего горячая волна, охватившая все его тело и почти полностью затмившая разум, устремилась в пах, заставляя член становиться каменно твердым.
Арэйн всеми способами старался избавится от неизвестно откуда взявшегося и абсолютно неуместного возбуждения, пытался, крепко зажмурившись, мысленно считать до ста, решать математические задачки, представлять самые мерзкие мгновения своей жизни… Но это совершенно не давало результата — всё в его мыслях затмевал образ соблазнительного тела блондина, заставляя желание разгораться только еще сильнее.
Ощущая, что еще чуть-чуть и он сорвется, наделав кучу глупостей, Ар, собрав всю свою волю в кулак, стараясь голосом не показать охватившее его страстное желание, хрипло выдохнул:
— Все, я закончил.
И быстро отвернулся, чтобы Лей не заметил его явно недвусмысленного состояния. Прислонившись спиной к спине блондина, Ар подставил свое горевшее словно в огне лицо под струи воды, пытаясь привести в порядок мысли и унять свое бушующее гормонами тело.
Но даже сейчас возбуждение хотя и чуть спало, так, что Ар снова мог мыслить почти трезво и здраво, но уходить совсем не спешило. Ар уже было думал, что не избежать ему едких подколов блондина, который, заметив его стояк, в обязательном порядке скажет какую-нибудь гадость и будет припоминать ему эту ситуацию всю оставшуюся жизнь, но тут Лей судорожно потянулся к регулирующему кристаллу, и парней в одно мгновение вместо теплого и бодрящего «дождика» окатило ледяным ливнем.
От неожиданности Арэйн вздрогнул и с трудом подавил рвущийся наружу вскрик, как впрочем и желание убежать отсюда подальше, но протестовать против такого самоуправства недруга конечно же не стал — ему это было только как нельзя кстати, от холодной воды возбуждение как рукой сняло. Но окончательно Ар вздохнул с облегчением только тогда, когда, быстро домывшись и одевшись в оставленную слугами одежду, они спустились завтракать.
Глава 6
Завтрак, поданный прямо в гостевые апартаменты, так же обошелся без смертоубийств (а именно этого, отправляя их приводить себя в порядок, всерьез опасался Люм, прекрасно зная, что общество друг друга действует на этих двух задир покруче красной тряпки, размахиваемой перед носом свирепого быка). Впрочем, все прошло вообще без каких-либо серьезных эксцессов. Тарелки, вилки и другие столовые принадлежности с легкой руки недругов так и не приобрели неположенную им опасную летучесть и, как это ни странно, были использованы исключительно в предписанных им создателями целях.
Сами парни были на удивление тихи и молчаливы. Они лишь изредка, украдкой настороженно поглядывали друг на друга из-под опущенных ресниц, думая каждый о чем-то своем и стараясь изо всех сил сделать вид, что «сосед» в их размышлениях занимает самое что ни на есть распоследнее место, да и вообще, что они уже совсем-совсем забыли о той ситуации, в которую так крепко и с таким поражающим воображение энтузиазмом вляпались.
Получалось крайне неубедительно. Впрочем, строгих критиков поблизости не наблюдалось — слуги, накрывавшие на стол, еще в начале ненавязчиво скрылись в неизвестном направлении, а сами воры были сейчас совсем не в том состоянии, чтобы еще оценивать реакции друг друга — им за глаза хватало собственных. Слишком многое нужно было осмыслить и переоценить… Поэтому завтрак протекал в гробовом молчании.
Быстренько утолив голод, парни вернулись все в ту же комнату, в которой провели предыдущую ночь, и принялись усиленно ждать ответа от Люмом мага. При всем при этом, конечно же, все так же пытаясь не обращать ни малейшего внимания на друг на друга.
Сейчас, не имея возможности отвлечься на что бы то ни было (пусть даже раньше этим «чем-то» и было просто-напросто сосредоточенное распиливание отбивной на мельчайшие кусочки, а так же тщательное пережевывание оной) взаимное игнорирование давалось им много сложнее.
Все-таки крайне не просто не замечать кого-то, кто вынужден прижиматься к тебе с завзятым энтузиазмом. Для подобного, наверное, нужно было бы обладать просто феноменальной невнимательностью и поистине нечеловеческой рассеянностью. К сожалению, ни один из воров такими свойствами характера похвастаться не мог. Но, не смотря ни на что, «увлекательной игры» никто из них не прекращал.
Сколько бы Арэйн не пробовал «переключится» и помечтать о чем-нибудь нейтральном, его мысли с заставляющим чувствовать уважение упорством возвращались к Лею. При этом ладно бы просто мысли, в конце концов, благодаря всей этой ситуации, они были повязаны с друг другом крепко-накрепко и, чтобы найти выход из этого весьма неудобного положения или хотя бы каким-нибудь образом облегчить себе жизнь, забывать о блондине совсем не следовало. Но ведь вместо тактических расчетов и прикидок или, на крайний случай, разработки их совместного распорядка дня, в голову постоянно лезли какие-то абсолютно дикие картины, в которых конечно же фигурировал его незабвенный враг. Причем в каком виде… Издевательское подсознание раз за разом подкидывало брюнету особо удачные картины с обнаженным телом Лея, широко продемонстрированного Ару во время общей помывки, при этом выворачивая все происходившее таким диким образом, что это, казалось бы заурядное зрелище (чего он там не видел?), вызывали та-а-акие отнюдь не отрицательные эмоции, что Арэйна кидало то в жар, то в холодный пот, и он отчаянно молился всем Богам, а в особенности своему непосредственному покровителю Виента-даану — Богу Ловкачу, чтобы блондин не заметил его весьма «выдающегося» состояния.
Молитвы, кажется, вполне помогали, во всяком случае Лей совсем не спешил истерить и насмехаться над ним по этому поводу. Блондин вообще был каким-то рассеянным и задумчивым, а взгляды, искоса бросаемые им на Арэйна, были до странности смущенные и даже какие-то слегка обалделые. Словно бы то, о чем он сейчас думал, совершенно выходило за рамки его мировоззрения. Причем периодически шея и щеки Лея окрашивались таким лихорадочно-ярким румянцем, что Ар только крепче стискивал зубы, в который раз за день усиленно повторяя про себя таблицу умножения.
К счастью, эта пытка продолжалась совсем не долго, еще бы чуть-чуть, и Арэйн бы просто окончательно слетел с катушек и все же воплотил в жизнь парочку самых изощренных фантазий прямо на этом симпатичном диванчике, но буквально влетевший в комнату чем-то очень довольный Люмьер заставил его взять себя в руки.
Чуть ли не святясь от радости, друг заявил, что мэтр Зандр ждет их через час в своем особняке, и они должны поторапливаться, иначе опоздают.
Карета была уже у входа. Слава Богам, закрытая. Такого позора, как светится своими новыми «близкими» отношениями с Леем на весь город Арэйн бы не перенес. Впрочем, Лей видимо был такого же мнения, во всяком случае именно так можно было интерпретировать его облегченный выдох при виде их нынешнего средства передвижения. Хотя в этом можно было и не сомневаться, им и вчера вечером за глаза хватило обалдело-ошарашенных физиономий впустивших их через Северные ворота и прекрасно видевших их «дружеские объятия» стражников (которые, будучи в весьма тесных, можно даже сказать «интимных», отношениях с теневыми Гильдиями города, конечно же, не могли не знать этих двоих ярых возмутителей спокойствия и их отношения друг к другу). И воры «слегка» и вовсе не без основания подозревали, что слухи об этом если еще и не поползли по городу, то скоро точно поползут. Но все же одно дело рассказы вечно полупьяных представителей службы городского порядка, которым частенько и мархи зеленые мерещились после особо напряженной «работы», и совсем другое — убедиться в правдивости этих рассказов собственными глазами.
До места назначения они доехали тихо и скучно, без каких-либо приключений. Потрясения начались позже…
Маг оказался мелким юрким старичком с длинной, доходившей почти до пояса седой бородой, которая как нельзя более точно иллюстрировала определение — «три волосинки в два ряда». На голове у него торчали во все стороны лохмы неопределенного цвета, то ли грязно-белого, то ли пепельно-серого, почему-то со слегка розоватым оттенком, на темечке они были придавлены потрепанным черным колпаком.
Одет старичок был в какую-то с трудом поддающуюся идентификации хламиду, давно уже утерявшую свои первоначальные цвет и форму, застиранную до состояния половой тряпки и всю пестрящую небрежно, кривыми стежками пришитыми заплатками.
Он встретил гостей на веранде, сидя в плетенном кресле-качалке с длинной курительной трубкой в зубах, дымок от которой имел запах отнюдь не табака, скорее подозрительно напоминая ту самую недозволенную ко ввозу в город травку, которой частенько приторговывал Люм из-под полы. Это подозрение, кстати, косвенно подтверждалось слегка косящими в разные стороны глазами уважаемого мэтра — одним из признаков воздействия этой травки.
Усадив гостей в рядом стоящие кресла (вернее сел только Люм так как воры вдвоем туда просто не помещались) и, конечно же, радушно предложив закурить, от чего пришлось долго и витиевато отказываться, что бы не обидеть хозяина дома, маг внимательно выслушал их сбивчивый и, конечно же, чрезвычайно трагичный рассказ. А после сказав только: «Идите за мной», быстро скрылся за дверью, ведущей в дом. Парням ничего не оставалось, как только последовать за ним.
Его дом — большой и красивый снаружи особняк, находившийся на одной из самых привилегированных улиц города, внутри полностью соответствовал внешности самого хозяина.
То есть такой же облезлый, обшарпанный, невнятный и, кроме того, еще захламленный всем, чем только угодно, до крайности. В коридорах, по которым их долго вели, из-за огромно количества вещей приходилось передвигаться исключительно гуськом, но даже подобным образом просто невозможно было пройти и пары шагов, чтобы не споткнуться о какой-нибудь наверняка чрезвычайно важный или просто очень дорогой (раз он до сих пор не выкинул эту рухлядь) сердцу хозяина предмет.
— Слушай, а может свалим отсюда, пока еще есть возможность? Не нравится мне этот маг.
Тихий шепот, раздавшийся в непосредственной близости от левого уха, заставил Арэйна отвлечься от созерцания местных «красот». Бросив взгляд на недовольно кривящегося Лея, одновременно с этим сделав шаг, едва не упав, споткнувшись об какую-то очередную неопознанную штуковину и удержавшись на ногах только благодаря своевременной помощи блондина, смачно выругавшись и получив за это укоризненный взгляд мага, брошенный из-за плеча, и понимающую улыбку Лея, а так же подавив желание запнуть куда подальше «обидевшую» его вещь, парень однозначно вынужден был признать, что полностью солидарен с мнением своего недруга. Его тоже здесь все, начиная самим магом и заканчивая видом его «апартаментов», крайне настораживало. И это еще мягко сказано.
Громко извинившись перед хозяином, Ар придвинулся к Лею поближе и также зашептал ему прямо в ухо:
— Мне тоже. Но глупо не использовать реальный шанс избавиться друг от друга. Ты не находишь?
Лей тихо, но отчетливо-презрительно фыркнул.
— Реальный?!
— Я Люму доверяю. И советую тебе делать то же самое. Он плохого не посоветует.
— Ладно, ладно. В меня бы кто-нибудь так верил… Только предупреждаю! Я ему колдовать над собой не позволю, выступай подопытной крыской сам.
Стиснув зубы, брюнет тихо выдохнул какое-то ругательство. Как же его раздражало не ко времени проснувшееся упрямство Лейна. Нет, Ар, конечно же, понимал и в общем-то разделял чувства недруга, вызванные этим местом. Ему тоже было беспокойно, непонятно и даже чуть-чуть страшно, но, раз уж они пришли сюда, парень собирался идти до конца вне зависимости от возможной опасности. Да и он верил, что уж Люм то его точно бы не стал ни в коей мере подставлять, и если уж его друг верит этому… кхм… магу, то так тому и быть. Поэтому, стиснув изо всех сил пальцами локоть блондина и получив от того чувствительный пинок в голень, Ар, стараясь говорить все так же тихо, чтобы не услышали остальные, внес свое предложение:
— Если надо, ты станешь не только крыской. Или есть альтернатива — сейчас мы уходим отсюда и сразу же идем «учится летать» с камнями на шее с крепостной стены. Как тебе такой вариант? Потому что я не собираюсь терпеть тебя рядом до конца своих дней! — и уже спокойнее добавил: — Прекрати свои капризы. У нас все равно нет выбора.
Померившись буквально пару секунд с Арэйном яростными взглядами, блондин прошипел что-то явно глубоко неприличное сквозь зубы и, резко вырвав руку из хватки Арэйна (впрочем, все же даже не пытаясь отстранится от него далеко), с нескрываемым раздражением заключил:
— Считай, что ты выиграл, — и добавил с мрачной ухмылкой. — Меня только одно успокаивает — если я пострадаю, ты тоже невредимым не останешься.
— Бальзам на раны гордости?
— Можно сказать и так. Но ты не поверишь, как это успокаивает!
— Ну почему же не поверю. У меня совершенно аналогичное чувство…
Закончив свои пререкания на этой жизнеутверждающей ноте, парни поспешили догнать уже здорово ушедших вперед мага с Люмом.
Кабинет, до которого они все-таки вскоре добрались, едва не заставил Арэйна пожалеть об отвергнутом предложении блондина. Именно это помещение еще больше остальных напоминало лавку старьевщика, слегка скрещенную с лабораторией, и было загажено еще более, чем все те, через которые они проходили.
В изначально достаточно большой и просторной комнате сейчас оставался лишь пятачок свободного места посредине примерно два на два метра. Остальное же пространство было до потолка завалено всевозможных размеров сундуками, грудами книг и каких-то склянок, кучами тряпок не первой (и отнюдь даже не второй) свежести, ботинками, просто доскам и еще каким-то мало опознаваемым хламом. Именно в этих кучах барахла, подскочив к ним прямо с порога, маг с настоящим энтузиазмом прожженного нищего начал копаться, зарываясь туда почти по пояс, откидывая в сторону попавшиеся под руку и явно не нужные ему сейчас вещи и что-то то ли бормоча, то ли напевая себе под нос.
Лично у Арэйна гиперактивный старичок, на лицо больше всего походивший на сушеную грушу, и все его действия вызывали волну глухого скепсиса, впрочем, тщательно скрываемого и не высказываемого в слух. Да он бы сейчас отдался в руки самому Хайс-даану — Богу Хаосу, одному из проклятых Богов, имя которого запрещено произносить, лишь бы избавится от становившегося с каждой минутой все невыносимее проклятия. Хотя, с каждой прошедшей секундой уверенность в том, что этот тихий (а действительно тихий ли?) сумасшедший сможет им помочь, таяла, как первый снег под лучами яркого солнца. Если бы Лей обратился со своим предложением к нему сейчас, то Ар возможно и не был бы так категоричен.
Брошенный в сторону блондина взгляд показал, что тот, демонстративно не смотря в его сторону, явно пытаясь банально игнорировать, презрительно кривясь, следит за суматошными действиями подсунутого Люмом мэтра, но особого желания протестовать не испытывает, скорее всего уже окончательно смирившись. Ару так же ничего не оставалось, как только успокоится и просто ждать.
Наконец, найдя то, что очевидно ему было нужно, маг с громким торжествующим вскриком вынырнул из кучи барахла и, без промедления подскочив к замершим у порога парням, с не дюжей для такого хлипкого тела силой схватил и выдернул обоих проклятых на середину комнаты, в центр свободного пространства. Делал он это с такой уверенностью и решительностью, что ни Лею, ни Ару, поражено застывшим от такой наглости словно соляные статуи, даже в голову не пришло протестовать. Они лишь провожали настороженно-удивленными взглядами каждое движение мэтра.
Зажатым в руке мелом старик начертил вокруг воров небольшой круг, по линии изнутри и снаружи покрыв его множеством каких-то непонятных таинственных символов. Закончив с этим, он приказал парням не шевелится, что бы ни случилось, и, встав прямо напротив них настолько далеко, насколько позволяло свободное от хлама место, пробормотал что-то себе под нос и, вскинув руки к потолку, начал делать ими резкие хаотические взмахи, при всем при этом начиная завывать что-то на незнакомом языке, от звуков которого, казалось, что в сердце пробирается зимняя стужа, и, в каком-то почти экстатическом удовольствии вращая выпученными глазами, словно буйный сумасшедший.
Словно бы повинуясь действиям старика, ранее начерченные им знаки поочередно загорались ярко-бирюзовым цветом и, отделяясь от пола, взлетали, тая, словно дым, где-то на уровне лица мага. Вся эта картина казалась невероятно завораживающей и в то же время вызывала ощущение непонятного, первородного страха.
Слава Богам, это продолжалось совсем недолго. Уже буквально через минуту маг снова спокойно замер, как будто ничего и не случилось. Достав из кармана своей хламиды тонкую, короткую палочку из чего-то наподобие хрусталя (а может именно и из него), он начертил легкими быстрыми движениями что-то на лбу парней и, еще раз коротко прокричав несколько слов все на том же леденящем кровь языке, парой молниеносных движений срезал у проклятых неизвестно откуда вынутым ножом по нескольку волосинок. После этого, отойдя к чему-то отдаленно напоминающему стол, заваленный всевозможными склянками, бутылочками и пробирками с жидкостями ярко ядовитых цветов, начал долго и вдумчиво химичить, смешивая разноцветные жидкости в разных пропорциях. При этом у него постоянно что-то шипело и взрывалось выпуская клубы вонючего едкого дыма.
Наконец, закончив, он величественно кивнул замершим парням, которые боялись даже неосторожным вздохом помешать «процессу», и вежливо предложил пройти для разговора в гостиную.
Гостиная мага в отличии от кабинета была относительно чистой и полупустой. Небольшой диванчик с торчащими во все стороны пружинами, несколько ненадежных, которые, казалось, могли рассыпаться даже от неосторожного вздоха стульев, колченогий, подпертый стопкой книг стол — вот и вся «величественная» обстановка.
Царственно усевшись на одном из стульев, маг торжественно махнул рукой и предложил остальным устраиваться поудобнее. «Остальные» лучше бы постояли, во всяком случае именно такое желание крупными рунами читалось на их лицах, но, не смея перечить магу, парни начали опасливо рассаживать.
Лей и Ар осторожно, старясь избежать уколов острых пружин, примостились на диванчике — единственном предмете мебели, который выглядел более или менее надежным. Люм, которому там места не осталось, с видом осужденного на смерть каторжника присел на один из стульев, который казался ему более устойчивым. «Устроившись поудобнее» парни выжидающе посмотрели на мага, в ожидании, что тот начнет разговор, но старик лишь сверлил их немигающим взглядом, словно бы пытаясь прочитать в душах все самые сокровенные тайны.
— Уважаемый мэтр, Вы что-нибудь выяснили о нашей проблеме? — наконец решил нарушить затянувшееся молчание Арэйн, у которого уже не хватало терпения ждать, ему было уж очень не по себе от такого внимания мага. Впрочем Лей и Люм тоже сидели как на иголках.
От прозвучавшего в звенящей тишине комнаты голоса старичок вздрогнул, подскочив на стуле (от чего тот, громко хрустнув, заметно покосился) и, словно бы очнувшись от каких-то своих мечтаний, внимательно осмотрел присутствующих и, гордым жестом вскинув голову, красочно выдал:
— Друзья мои, сегодня я счастлив лицезреть одни из величайших и прекраснейших образцов в теории овеществления малефицизма. Какие линии, какая основа, и что за чудесное построение… Такого переплетения магических линий я не видел никогда. Грация, хрупкость и прочность — здесь собрано все, словно тончайшее, прочнейшее кружево. Такое сложное, такое изящное и воздушное… Это невозможно передать словами — для того, чтобы оценить это, нужно только видеть. А насколько тонкие соединения с линиями ауры, насколько изящно, с какой легкостью объединены две абсолютно разные жизни. Настоящая сказка! Я никогда не думал, что подобное возможно. Словно бы это не какая-то там поздняя надстройка…словно бы они всегда были единым целым. Это лучшее, лучшее, из того, что я когда либо видел. И просто счастлив, что смог дожить до этого момента. Уже знаю, знаю, что я сделаю! Я обязательно впишу этот случай в свою книгу! Пусть все знаю и восторгаются! Это дойдет до потомков!
Парни обреченно переглянулись, из всего сказанного они поняли только то, что их проклятье сложное, уникальное, и маг прежде такого даже в глаза не видел, а поэтому вряд ли сумеет их от него избавить, и это не могло не огорчать. К тому же не сказать, что им было так уж особо лестно, что об их дурости узнают потомки…
— Малефицизм! О! — продолжал все так же вещать старик, не обращая внимания на прибалдевших от такого поворота разговора слушателей, блаженно закатив глаза к потолку. — Вы даже представить себе не можете, какое это благородное, тонкое и сложное искусство. Одна малейшая ошибка и все! Нужно полное сосредоточение, твердая воля и долгие годы тренировок. Как описывал Акдар Мигунми в своей книге «Теория и практика проклятий»…
— Кхм… Прошу прощения, мэтр, — прервал вдохновенный монолог мага Люм, чему оба вора, у которых начинали уже уши в трубочку сворачиваться от этой восхищенно-бредовой речи, были отчаянно рады. — Нам, конечно же, все это очень интересно, но, может быть, вы расскажите об этом чуть позже, а сейчас вернемся к решению проблемы моих друзей?
— Да, да, — встрепенувшись и снова принимая серьезный и вдумчивый вид, согласился маг. — Я очень рад и благодарен, что Вы, мои юные друзья, обратились ко мне. Хочу, чтобы Вы знали, я один из лучших специалистов этой области, на всей территории Адении, Маствии и Миарка. И я просто счастлив оказать вам любую помощь. Ваше проклятье… оно просто потрясает воображение, оно уникально, практически невозможно… Но все же оно существует… Связать таким образом не только ощущения и тела, не только жизненную силу, но и сами души… А уж идея завязки для его закрепления, основанная на тактильной чувствительности и заверченная для надежности на приращении в прогрессии болевых ощущений, это… Это даже не новое слово в малефицизме, это грандиозно! Даже Андрон Гранденский в своей «Истории исследований» писал о невозможности состыковки этих…
— Вы сможете снять наше проклятье? — решил брать быка за рога Арэйн, поняв, что если предоставить мэтру разглагольствовать дальше, то к нужной им информации тот доберется не скоро и хорошо, если вообще доберется.
При этом вопросе радость мага слегка потускнела, и он, отчаянно переминаясь с ноги на ногу, проговорил:
— Понимаете… Это проклятье можно отнести к категории Варанды или даже Браейра, а в них используется очень большой разброс сил… И я уже говорил про чрезвычайно сложное плетение…
— Просто скажите: да или нет?
— Боюсь, что нет! — бессильно пожал плечами старичок.
Нельзя сказать, что Арэйн ожидал получить другой ответ. Слишком уж невероятно было добиться положительного результата с первой попытки, но, как всем известно, надежда на Чудо слишком уж живучее и коварное чувство. Оно никогда не слушает доводов разума, шепчущего, что твои мечты не реальны, оно расправляет свои белоснежные крылья и, паря где-то там, на недостижимой высоте, манит своим блеском, словно бы говоря: еще один единственный рывок, и ты дотянешься, я буду твоей, ты достигнешь всего, чего желаешь… И ты, невольно поддавшись ее незримому очарованию, летишь на зов. Вот только чем выше взлетаешь, тем больнее падать, если оказывается, что твоя надежда была лишь обычным миражом, глупой фатаморганой…
Вот и сейчас Арэйн чувствовал себя так, словно рухнул с большой высоты с размаху впаявшись в каменно-твердую землю. Дыхание перехватило. Но уже через секунду он взял себя в руки, осталось только ощущение непонятной глубоко запрятанной обиды и разочарования, как будто ему пообещали показать невероятное чудо, дать подержать его в руках, но нагло обманули.
— Спасибо, что потратили на нас свое время, но, боюсь, что нам пора идти. Провожать не надо. Я думаю путь обратно мы найдем.
Ар поудобнее подхватил Лейна под руку, встал, и они молча, удивляя всех присутствующих словно бы долго отрабатываемой синхронностью движений, быстрым шагом направились к выходу.
По пути Арэйн постарался привести расшалившиеся нервы в порядок, повторяя про себя, что одна неудача еще не конец света, что еще будет шанс… Ведь так же?
— Да ладно тебе, — голос блондина прямо таки лучился ненормальной жизнерадостностью, можно даже сказать счастьем. Вот только чему тот радовался, Арэйн понять никак не мог. — Прекращай из себя строить величайшего страдальца всех времен и народов.
На эту реплику Арэйн только в раздражении стиснул зубы и мрачно буркнул в ответ:
— Все со мной в порядке.
— Угу… Вот только морда лица у тебя такая, будто ты прямо сейчас отсюда топиться пойдешь. Предупреждаю сразу — я в корне не согласен! Так что закатай губу на такое радикальное решение проблем и улыбнись что ли, а то от твоей мрачной хари даже мне на край света сбежать хочется, — и, видя, что его кривляния не оказывают на «объект» никакого действия серьезно добавил. — Правда, прекращай наводить тоску. Я тоже хотел бы избавиться и от проклятья, и от тебя как можно быстрее, но это отнюдь не значит, что нужно впадать от каждой неудачи в пораженческие настроении. Найдем другого мага! А пока смирись с тем, что нам придется еще немного друг друга потерпеть.
— Да никуда я не впадаю, просто на душе как-то муторно…
— А мне думаешь нет! — взвился Лейн. — Или ты считаешь, что страдаешь здесь только ты один? Еще раз тебя прошу, пока по хорошему — прекращай киснуть!
— А то что? — остановившись посреди коридора Ар с крайне нехорошим прищуром уставился на сотоварища, тот же ответил ему взглядом невиннейшего ангела и тут же издевательски-презрительно фыркнул:
— Думаешь, не смогу придумать? Или ты до сих пор считаешь, что для причинения неприятностей обязательна грубая сила и причинение объекту физического вреда? А я то был о тебе лучшего мнения. Такие задатки пропадают зря…
Арэйн и сам не мог сказать почему, но у него внезапно появилось желание поцеловать этого упрямца — тот выглядел сейчас так мило, слегка взъерошенный, с горящими глазами, брюнет уже было потянулся к губам Лейна, но тут их внезапно перевали.
— Молодые люди! Молодые люди! — раздавшийся из-за угла голос запыхавшегося мага прозвучал крайне не вовремя (хотя это как посмотреть), через мгновение оттуда показался сам старичок и, подбежав к ним, остановился рядом. — Ну разве можно уходить, не дослушав! Я ведь еще не все сказал. Ах, молодежь, молодежь. Столько энергии, столько страсти и стремлений. Но никакого терпения! Все куда-то едите-мчитесь, в даль, за горизонт. Вспоминая себя лет так…
— Мэтр, — оборвал очередной вдохновенный бред старого мага Лейн. — Если у вас есть что-то, что вы хотите нам сообщить, то, прошу вас, говорите побыстрее, а иначе мы, пожалуй, пойдем.
— Конечно, конечно. Я все вам сейчас расскажу. Вы так внезапно сорвались, даже не пожелав дослушать. Горячность когда-нибудь сыграет с вами плохую шутку. Учитесь терпению, молодые люди. Терпение — это благодетель! А ведь я не сказал вам самого важного… — старик сделал многозначительную паузу (которая была сейчас для парней словно острым ножом по напряженным нервам) а затем, видимо насладившись производимым эффектом, продолжил. — Снять проклятья я, конечно, не смогу, это мне просто не по силам, у него слишком высокая структура организации, да и я по большей части все же теоретик, но я знаю того, кто возможно сможет вам помочь.
— Кто? — одновременно выдохнули вновь окрыленные надеждой воры.
— Отшельник с Лунных гор, одинокий жрец великого Сайен-даану — Бога Равновесие. Он знает все тайны мира. Любая неразгаданная загадка для него не сложнее простейшей арифметики — так все говорят. Пойдите к нему и попросите его о помощи. Если кто и знает, как снять это проклятье, то только он.
— Большое спасибо за совет, вы нам очень помогли, — поблагодарил мага Ар и, взволнованно посмотрев на прилипшего к нему, словно сиамский близнец, врага, задумчиво покачал головой. — Вот только как нам туда добраться в таком-то состоянии… Придется что-нибудь придумывать. Еще раз спасибо, мы пойдем.
Он уже было собрался уйти, но был остановлен, все еще не желающим отпускать их магом.
— Друзья мои! Ведь я говорил вам уже, что нетерпеливые люди всегда проигрывают. Вы же уже едва не проиграли дважды, — на этом месте старичок ухмыльнулся настолько хитро, что заставил замерших рядом парней усомниться в том, что он так прост и рассеян как им до этого казалось, скорее походило на то, что это была удобная и привычная маска, призванная обманывать всех вокруг. От рассеянного чудака не ждут неприятностей и не прячут истинных лиц.
— Прошу прощения, что мы так невежливо с вами обошлись, просто мы очень расстроены всем случившимся, — на всякий случай извинился Арэйн, наконец осознавая, что их торопливость могла быть истолкована магом как неуважение, и, если он только захочет отомстить… — Скажите, вы что-то еще знаете о нашем проклятье?
Улыбка старика стала добродушной, та обеспокоившая парней хитринка стерлась без следа, снова делая мага похожим на все того же чудаковатого простака, которого они видели перед собой все это время.
— Обижаться на нетерпеливость молодости глупо. Я не сержусь. Но все же вам нужно учиться внимательно слушать старших, иначе сами потом будете жалеть… Вот, возьмите, — он протянул каждому из парней по маленькому, меньше пальца, витому пузырьку с ярко красной жидкостью внутри. — Будете пить по две капли в день. И, смотрите, не перепутайте флаконы. Это магический коагулянт, сделанный мной специально для каждого из вас, он свяжет компоненты проклятья, ослабляя его действие.
— Значит, если мы выпьем это сейчас, то нам уже не будет нужно прикасаться друг к другу, и мы сможем жить обычной жизнью? — в голосе Лея слышалась ничем не прикрытая надежда, Ар же даже слова не мог вымолвить, рассматривая лежащий в ладони флакончик. Неужели его мучения вот так скоро закончатся? Отчего-то было даже немного жаль…
— Э, нет, — беззлобно рассмеялся маг, грозя им указательным пальцем, — еще какое-то время вы не сможете обходиться без прикосновений, иначе будете испытывать боль при прекращении контакта — компоненты проклятья будут еще очень даже активны. Не могу сказать точно, сроки для каждого индивидуальны, но при регулярном приеме лекарства эти процессы вскоре должны пойти на спад. Но, даже если вы будете принимать его постоянно, вы все равно никогда не сможете отходить друг от друга дальше метра или двух, самое большее трех, чтобы не испытывать болезненного дискомфорта. И совет — даже когда вы сможете обходиться без прямого контакта, все же не пренебрегайте прикосновениями, иначе бессонница и нервное переутомление вам будет обеспечено. И еще…
Ар слушал продолжающего раздавать советы мага буквально затаив дыхание, да и притихший рядом Лей явно ловил каждое слово. Душа заполнялась радостью, расправляясь, взлетая, подобно яркому воздушному шару. И пусть было маленькое разочарование, что нельзя освободиться от всего этого уже сейчас… Но зато теперь в действительности появилась надежда, что они доберутся до отшельника и снимут проклятье. А главное, не будет необходимости постоянно обниматься с этим белобрысым красавчиком, будящем в Арэйне хоть и приятные, но такие неправильные ощущения. Вот этому обстоятельству Ар был рад больше всего.
Попрощавшись с наконец-то высказавшим все старичком и искренне поблагодарив его, парни не спеша направились к карете, в которой, вальяжно развалившись на сиденье, уже ждал Люм, давно уже покинувший дом мага более коротким «маршрутом». На вопрос, отчего у них такие счастливые физиономии, воры, расцветя еще больше, наперебой кинулись рассказывать о сообщенных старичком новостях.
Автор: мирэбо.
Бета: Lirilai de Nomore.
Рейтинг: NC-17.
Пейринг: м/м.
Жанр: романс, немного юмор
Размер: макси.
Статус: закончен.
Саммари: Проклятье вещь очень неприятная, особенно если благодаря ему ты оказываешься тесно связан с человеком, которого долгие годы ненавидел…
Дисклеймер: моё!
Размещение: с моего разрешения
От автора: Все будет очень просто и незамысловато))
Остальные главы можно найти здесь
Глава 5
***
Перспектива совместной помывки Арэйна отнюдь не вдохновляла, но ничего поделать с этим было действительно нельзя — потенциальная возможность ходить грязным всё то время, пока с них не снимут проклятие, воодушевляла его еще меньше. Поэтому, засунув поглубже все свои заморочки и постаравшись относиться к происходящему по философски, брюнет повел мрачного и тоже выглядевшего весьма недовольным, но почему-то молчащего Лея к гостевой комнате.
За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова, только украдкой угрюмо переглядывались между собой. Ар даже начал беспокоиться, не случилось ли чего с блондином — таким молчаливым Арэйн его еще никогда не видел. Что бы принцык и без его извечных язвительных «шпилек» — это приравнивалось в мыслях брюнета едва ли не к тому, что Небеса рухнут на землю, а Проклятые Боги, вернувшись из забвения, вновь обретут свою былую силу.
Впрочем, Лей слегка оживился, тут же найдя для своего недруга пару-тройку своих любимых сакраментальных гадостей, заставляя этим Арэйна жутко смущаться и нервно краснеть, когда им по дороге к месту проведения гигиенических процедур пришлось заглянуть еще кой-куда (к сожалению, даже в их состоянии естественных потребностей организма никто не отменял). Нет, блондин конечно без вопросов и препирательств согласился отвернуться и не смотреть, но его несдержанный острый язычок жалил, словно стая злющих пчел, как всегда с хирургической точностью находя наиболее уязвимую точку.
Как это ни странно, может из-за того, что вся злость была выплеснута ранее, но в данный момент язвительность блондина Арэйна совсем не раздражала. Ну может только слегка, заставляя от понимания этого смущаться еще больше, изо всех сил негодуя уже на самого себя и по привычке пытаясь строить планы «мести». Но Лей, когда подошла его «очередь», на провокацию решившего расквитаться брюнета поддаваться не пожелал, с легкостью отбивая все остроты и беззлобно отшучиваясь. Здесь Ар должен был признать, что снова проиграл.
Наконец, закончив с этой насущной проблемой, они оправились решать другую, не менее важную и деликатную.
Все комнаты для омовений в доме Люма, даже те, которое прилегали к гостевым апартаментам, были оборудованы по последнему слову современных маготехнологий.
Арэйн всегда поражался стремлению своего друга к всяческому комфорту, иногда даже шутливо подразнивая его на эту тему. Сам Ар относился к таким вещам довольно прохладно: есть — значит прекрасно, нет — можно обойтись и так, хотя и всегда признавал, что все эти штучки очень облегчают жизнь.
Особенно Ар радовался этому сегодня. Он нервно вздрагивал, стоило ему только представить, что было бы, если бы им пришлось сейчас вдвоем мыться в другом, менее оснащенном месте. Допустим, без самоподачи и терморегулирования воды, то есть, говоря простым языком, банально обходясь обычными бадейкой, ведрами и ковшиком — что в общем-то и составляло все «удобства» в его маленькой съемной квартирке. Представить картину их совместного втискивания в небольшую бадью, в которую Арэйн и в одиночестве едва помещался, воображение брюнета отказывалось напрочь, но Ар не сомневался — зрелище было бы весьма занимательным. И явно стоило поблагодарить Богов, направивших Арэйна вчера к дому Люма.
Здесь все было, конечно же, по-другому. Чего стоила только огромная мраморная ванна с добавленными в нее с помощью магии несколькими режимами гидромассажа — это уже просто воплощенная мечта. А еще в дальнем левом углу большой, облицованной темно-зеленым со светлыми прожилками камнем комнате была установлена просторная душевая кабинка, а в углу напротив точно такая же на вид только с эффектом парилки. И это все не считая всяческих агрегатов, о функциях которых Арэйн имел весьма смутное представление. В общем широкий выбор, оставалось только решить, чем же из этого им воспользоваться.
Рассматривая комнату, казавшуюся в нечетком рассеянном свете настенных ламп ожившей фантазией, Арэйн задумался.
— Ну и где? — скосив глаза на непринужденно осматривающегося Лея, который совсем не выказывал какого-либо удивления или интереса ко всему находящемуся в комнате, как будто видел подобное едва ли не ежедневно, сложил на него свои муки выбора Арэйн.
— Что — где? — посмотрев на брюнета с недоумением, вопросительно приподнял брови Лей, почему-то при этом напомнив Ару удивленного котенка, прямо руки потянулись почесать за ушком. Хотя если блондин и стал бы кем-нибудь из семейства кошачьих, то только большим и грациозным хищником.
Сморгнув представшую перед мысленным взором картину Ар уточнил:
— Спрашиваю, где ты предпочитаешь мыться?
— Я?! О-о-о… Ты предоставляешь мне выбор? Ну надо же, какая честь! А что, сам решить не можешь? — с крайне натурально разыгранным вниманием полюбопытствовал блондин и, видя, что недовольно поджавший губы Арэйн отвечать на очередную «шпильку» не собирается, легонько толкнул его: — Эй! Ну я же серьезно спрашиваю.
— Ну если серьезно, тогда отвечу — не льсти себе. Мне просто без разницы где грязь смывать. Так что давай высказывай свои предпочтения, пока я добрый.
— Да ты что-о-о… — Лей широко издевательски улыбнулся и слегка прикусил губу, чтобы не рассмеяться. — Все равно ему… А если подумать?
— Слушай, решай быстрей! — уже выходя из себя пробурчал Ар. Вот хочешь сделать кому-нибудь приятное — ан нет! — «жертва» изволит сопротивляться.
На эти слова Лей негромко фыркнул и театрально закатил глаза.
— А что решать то? Я вообще-то предпочитаю ванну, но, знаешь ли, я таки не являюсь тем самым извращенцем, каким ты меня вечно выставляешь, чтобы нежиться там с тобою. Слишком уж интимное занятие, не находишь?
Образ расслабленного, распаренного в горячей воде Лея, обнаженного, покрытого с головы до кончиков пальцев на ногах нежным розовым румянцем поразил Арэйна словно разрядом молнии. На мгновение ему даже показалось, что картина стала реальной, и он чувствует жар его влажной кожи под своими пальцами. Нее, такого он не выдержит…
— Значит душ? — судорожно сглотнув, едва выдавил из себя он, изо всех сил пытаясь отогнать это провокационное зрелище. Впрочем, видение Лея подставляющего свое нагое тело под серебристые водные струи, тут же возникшее в голове брюнета, будоражило кровь не намного меньше. Мысленно себя пнув, Ар попытался сосредоточится на настоящем.
— Я думаю, это будет самым лучшим решением, — согласился Лей, как-то чересчур внимательно глядя на него, так, что Ар даже занервничал. Неужели прозорливый блондин догадался, о чем он тут думает? Но тот тут же равнодушно отвернулся.
— Что ж, идем!
Ар быстро ринулся к душевой кабинке, пока ему снова не привиделось чего-нибудь столь же извращенно-соблазнительного, и уже взялся за ручку, собираясь открыть дверцу, но Лей был явно другого мнения на этот счет.
— А ты ничего случайно не забыл? — сахарным голосом, с едва заметным налетом издевки поинтересовался блондин, слегка потянув Ара на себе и этим пытаясь отдернуть его подальше от кабинки.
Пришлось остановиться, хотя бы для того, чтобы повернуться и буркнуть в ответ:
— А что я мог забыть?
— Ну не знаю… — все также картинно изощряясь, как бы про себя пробормотал Лей. — Может быть ты конечно предпочитаешь принимать душ в одежде, например заодно и стирку устроить, но вот я как-то перед этим обычно раздеваюсь.
Глухо рыкнув и мысленно постучав головой об ближайшую стенку, так как он действительно со всеми этими «левыми» мечтами совершенно забыл о такой «крохотной» и «абсолютно не важной» детальке, как одежда, но естественно не собираясь признаваться в своем просчете этой ядовитой ехидне, Ар в ответ лишь надменно проворчал, сделав вид, что это замечание ни чуть его не задело:
— Конечно же я об этом помню, просто решил сначала воду отрегулировать. И вообще, почему это я должен перед тобой оправдываться?
— Да мне как-то до твоих оправданий… — безразлично дернул плечами Лей, состроив скучающую гримаску, словно бы ему действительно было все равно. И только насмешливый огонек в его глазах убедил Ара в том, что блондин так ему и не поверил и мысленно хохочет над ним от всей души. — Но может это лучше сделать сейчас. На мой взгляд так тебе будет намного удобнее.
— Можно и сейчас… — отбросив желание поспорить, возникшее больше просто для проформы, чем для утверждения собственной правоты, Ар начал одной рукой распутывать шнуровку на рубашке.
Лей в ответ, как бы это ни казалось странным, просто промолчал, отвернувшись и занявшись стягиванием с себя куртки, но Арэйну отчего-то послышался тихий, едва различимый смешок. Но брюнет, ради своего же спокойствия, решил не заострять на этом внимания.
Вы когда-нибудь пытались раздеться, будучи в буквальном смысле привязанным к кому-нибудь? А если еще при этом изо всех сил стараться как можно меньше дотрагиваться до обнажающихся частей тела этого самого «кого-то», причем одновременно стараясь не терять контакта с собратом по несчастью, так как прикосновения вам обоим крайне необходимы.
Уверяю вас, ощущения просто непередаваемые!
Кое-как раздевшись и при этом едва не запутавшись в предметах своего многострадального гардероба, чуть не расстелившись на ровном месте и в процессе высказав друг другу кучу всяческих «любезностей» и массу обвинений в пристрастиях ко всякого рода извращениям, парни, выбрав со стоявшего рядом столика все, что нужно для мытья, наконец-то вошли в кабинку и, отрегулировав кристаллы-амулеты на нужную им температуру и частоту водных струй, принялись за дело.
Мыться вдвоем, почти прижавшись друг другу и при этом крепким, практически до болезненности захватом вцепившись в руку «соседа», было не менее «удобно», чем и раздеваться в таком же положении, если не сказать больше... Приступая к сей гигиенической процедуре Арэйн прекрасно представлял себе всю сложность этого деликатного, а в их случае (для двоих вспыльчивых словно порох парней, которые и так не упускают ни одного шанса что бы позубоскалить и подраться) еще и опасного «процесса» и ожидал всяческих «трудностей», клянясь истинными именами Богов, что не будет злится и отвечать на провокации блондина, какую бы гадость тот не сказал. После утреннего происшествия жить ему захотелось от чего-то даже больше, чем раньше. Но вот только Ар был совершенно не готов к некоторым «оттенкам» того, что ему предстоит при этом действе испытать, вернее наивно думал, что все обойдется. К сожалению, оказалось, что свою силу воли молодой вор весьма переоценил.
Кроме испытываемой огромной неловкости в целом от этой кошмарной ситуации и особенно от случайных, даже легких прикосновений, а так же сильно нервировавшей ограниченности в движениях Ара одолевали и другие, абсолютно в данный момент лишние эмоции.
Он никак не мог оторвать от Лейна взгляда, отводя глаза только тогда, когда блондин поворачивал лицо в его сторону. Ар прекрасно понимал, что банально нарывается на очередные неприятности, но перестать смотреть просто не мог, это зрелище притягивало его, словно магнитом.
Красивое, прекрасно сложенное тело, без грамма лишнего веса, плавные и в то же время слегка нервные движения — здесь определенно было на что полюбоваться.
В отличии от Ара, с его рельефной и хорошо развитой мускулатурой, все тело Лея состояло из плавных округлых линий. Создавалось совершенно полное и правдоподобное ощущение, что мышцы под этой бархатно-золотистой кожей никогда даже не знали такого кощунственного по отношению к ним действия, как тренировка. И это придавало стоящему рядом с Арэйном парню образ ни на что не способного неженки и слабака, хотя, надо признать, очень прелестного слабака.
Вот только верить этой нарочитой слабости и беззащитности абсолютно не следовало. И Ар, прекрасно помнивший, какая сила содержится в этом хрупком на вид теле (он испытал ее разрушительное действие на себе не раз), ни на секунду не обманывался, хотя и с удивление наблюдал за тем, как прямо на глазах, внезапно, «беззащитная хрупкая жертва» преображается в матерого охотника. Когда блондин двигался, особенное если движение было резким и требующим напряжения, то становилось прекрасно видно, как сильные крепкие узлы мышц перекатываются под его гладкой кожей, наводя на мысль о дикой грации смертельно опасного хищника и не оставляя сомнений в том, что этот индивид вполне сможет за себя постоять.
Арэйн с каким-то маньячным наслаждением следил, как по этому телу, по этой нежной и на удивление гладкой для мужчины коже стекают капельки воды, скользя все ниже по длинной шее, несущей сейчас следы их недавней ссоры, по плечам, по безволосой груди, по упругому впалому животу к золотистому кустику волос… Безумно хотелось повторить их путь руками… губами…Ар уже почти было потянулся к Лею, но в этот момент проснулся здравый смысл, заставив очнуться от наваждения.
«Боги, о чем я думаю!»
Собрав остатки разума, Арэйн резко отдернул, словно бы обжегшись, руку, уже было тянувшуюся к коже Лея, и крепко зажмурился, стараясь выкинуть из головы эти ужасные мысли. Он не может хотеть этого! Нет!
Но даже с закрытыми глазами Ар видел всю картину, словно бы наяву, и даже больше… При отсутствии возможности видеть ощущение прохладной нежной кожи под пальцами той руки, которой он держался за блондина, казалось обжигающим и совсем не добавляло здравомыслия. Даже наоборот — подстегивало, растравляло воображение, заставляя его переходить от демонстрации уже виденного ранее наяву к совсем уже бесстыдным и диким фантазиям.
С глубоким вздохом, поклявшись, что отныне будет смотреть только на лицо Лея и никогда больше не опустит взгляд ниже, да и вообще не будет глядеть в его сторону, Арэйн распахнул глаза.
Но и исполнение этой клятвы отнюдь не принесло облегчения. Не смотреть он просто не мог, взгляд словно бы сам притягивался к недругу… А наблюдать за тем, как блондин промывает свои нелепые косички (вылив на них наверное с пол флакона шампуня и теперь пытаясь смыть густую пену), подавлять в себе неистовое желание, вцепившись в них, притянуть к себе их обладателя и зацеловать его до смерти, было…
— Прекрати на меня так пялиться!
Недовольный голос блондина заставил Арэйна вернуться «на землю» из своих «возвышенных» мечтаний.
Тут же оценив ситуацию и поняв, что попался почти «на горячем» брюнет решил, что безопаснее будет все отрицать.
— Я не пялюсь!
— А я говорю пялишься!
— Нет!
— Да!
Выражение лица Лея яснее ясного говорило, что он не верит Ару ни на медную монетку, но брюнет отступать от своей точки зрения пока не собирался. Постаравшись скопировать по памяти так удающееся блондину выражение оскорбленной в лучших своих чувствах и стремлениях невинности, он как можно более возмущенно выдохнул:
— Да на кой ты мне сдался?!
Но видимо актер из Ара оказался никудышный, потому что доверия во взгляде Лея не добавилось даже на канарейкин язычок.
— Не знаю… но у меня от твоего взгляда чувство, как будто по коже мурашки ползают… И прекрати отнекиваться, чутье меня еще никогда не подводило!
Да-а-а…он попался со всеми потрохами. Как Ар мог забыть, что, между прочим, Лей, как один из серебряногильдейцев, всегда полагается на интуицию, а она у него, как и у всех «коллег», весьма неординарная, и уж убедить блондина в том, что на него никто не смотрел, когда он чувствовал взгляд, уже не удастся. Хотя, была еще вероятность просто отшутится в ответ… Вот так сразу и просто признаваться в своем «проколе» Арэйн не собирался, поэтому, ухватившись за эту возможность, ехидно заметил в ответ:
— А может тебе лучше к лекарю сходить — провериться, — и с наигранным испугом добавил. — Не дай Боги, вдруг ты заразный!
Но Лей почему-то на это заявление беситься не спешил.
— Ага! Вот с тобой вместе и пойду. Пусть тебе голову проверят!
— А мне то для чего? Я то нормальный, это, кстати, тебе все что-то кажется!
— Мне кажется!.. Что ж… Поклянись Пресветлыми Богами, что ты на меня не смотрел!
Устав от препирательств (которых было и так бескрайнее множество за последнее время), при этом прекрасно понимая, что если он будет настаивать на своем, то станет только хуже, а значит правильнее будет закончить спор на своих условиях, и уж тем более не собираясь давать торжественную клятву, Арэйн с вызовом признался:
— А даже если и смотрел, то что?
— Ну знаешь ли… Ты уж реши для себя что-нибудь одно. А то меня все время обвиняешь в нетрадиционных пристрастиях, а сам, такой правильный и честный, смотришь на голого меня, как будто съесть хочешь, причем уже не в первый раз!
— А если решу? Что тогда? — криво ухмыльнулся Арэйн, сам себе затрудняясь ответить только ли это в шутку или все же всерьез. — Что ты мне тогда скажешь?
В глазах Лея мелькнуло что-то непонятное, невероятно напоминающее панику, но сразу же, беря себя в руки, он медленно, словно бы в никуда, прошептал:
— Что скажу… я… — и тут же, прокашлявшись, (если бы Арэйн не знал Лея то сказал бы — для того, чтобы избавится от растерянности и смущения) с каким-то мрачным задором продолжил: — А причем здесь я? Кажется, я уже говорил, что ты не в моем вкусе. А даже если и был бы, поверь наконец, я с мужиками «любовь» крутить не собираюсь. Так что ты в здесь в полном пролете! — под конец злобно выпалил он.
— Ну-ну… Не злись. Сам же говорил, что это вредно, — примирительно хмыкнул Ар, стараясь задавить в себе вызванное этими словами тупое ноющее чувство где-то глубоко в груди. — Сдались мне твои худые телеса, даже потрогать не за что, обязательно об какую-нибудь выступающую кость уколешься. А я люблю женщин в теле, для непонятливых еще раз повторяю — ЖЕНЩИН, — брюнет с удовольствием наблюдал, как злость, написанная на лице Лея, постепенно сменяется уже привычным возмущением, быстро перетекающим в ехидство. — Ладно признаюсь — смотрел. Мне просто интересно стало, чего в тебе девки находят, кроме красивой мордашки и хорошо подвешенного языка!
— Ну и? Посмотрел?
— А что «посмотрел»? Не впечатлен! И фигурой ты не вышел и вообще… У меня больше!
— Да как ты… — прошипел оскорбленный в «лучших чувствах» блондин, но тут же принял невозмутимый вид: — Нормальный у меня, не всем такие дубины отращивать. Тебе ходить то, кстати, не мешает? И вообще, дело не в размере, а технике!
— Подумаешь, техника! — презрительно скривил нос брюнет, искоса покосившись на свое «достоинство». Неужели и правда слишком большим кажется? Правда, пока еще никто не жаловался, даже наоборот…
— Техника — это самое главное, но тебе, громила, этого не понять! — пафосно провозгласил блондин, ткнув указательным пальцем в потолок.
— Знаю, знаю, — едва сдерживая неуместный смех, настолько комичный вид был у Лея, подражавшего сейчас виденным известным философам, не раз устраивавшим научные диспуты на городской площади. — Ты уже говорил, что в этой «технике» ты мастер.
— Еще бы! — весь вид Лея сиял превосходством. — Могу и тебя еще поучить! — тут же быстро поправился, видя на лице Ара расцветающею ехидную ухмылку. — Естественно только на словах.
— Нет, спасибо! От частных уроков я пожалуй воздержусь!
На этом обмен «мнениями» как-то затух, и парни вернулись к своим прерванным делам — Лей к мытью волос, а Ар к душевным метаниям и стараниям больше даже не смотреть в сторону этой ехидной сволочи.
Наконец, справившись со своими косичками, Лей достал с полочки мочалку и, вспенив прозрачный гель, пахнувший чем-то приятно-горьковатым, начал скользить ею по коже.
От этой картины у Ара, не удержавшегося и нечаянно снова бросившего взгляд на свое персональное наказание, пересохло во рту.
Он тут же забыл обо всех клятвах, обещаниях, даже о неизбежном скандале, который обязательно последует, если Лей заметит его пристальное к себе внимание. Застыв, словно мраморная статуя в императорских садах и даже не заметив, как собственная мочалка выскользнула из его пальцев и упала на пол, брюнет жадно следил за движениями руки Лея. Блондин, к счастью, полностью сосредоточившись на процессе, ничего вокруг не замечал.
Это было каким-то колдовством… наваждением… не меньше. Потому что не могло, просто не могло его тело реагировать на все это ТАК.
Несмотря на достаточно прохладный душ, Арэйну было жарко. Кровь бежала по венам с огромной скоростью, сердце стучало все быстрее и быстрее, отзываясь единым слитным ритмом где-то в висках, а по коже, казалось, скользило тысяча молний. Ар с кристальной ясностью ощущал, что еще немного, и его тело окончательно его предаст, но сил сопротивляться этому или хотя бы просто отвести взгляд у него уже не было.
Лей же продолжал как ни в чем ни бывало растираться мочалкой, иногда сквозь зубы поругиваясь, когда, по всей видимости, ему было неудобно двигаться. Замерший столбом Арэйн отнюдь не способствовал облегчению его мучений, наоборот, только усугублял — мешаясь при любом удобном и неудобном случае.
Вот и сейчас, что-то зло шипя сквозь зубы, блондин пытался, выгибаясь словно кошка достать мочалкой как можно большую часть своей спины. Делать это одной рукой, другой держась за Арэйна было совсем неловко.
Это зрелище как будто вытолкнуло Ара из того состояния полной прострации, в котором он прибывал все это время, и он, наконец-то выйдя из ступора, слегка хриплым от переполнявших его эмоций голосом выпалил:
— Давай помогу!
И только после уже понял кому и что предложил.
Но было уже поздно…
Дернувшись, Лей оторвался от своего увлекательного занятия и уставился на брюнета с все возрастающим возмущением во взгляде и лишь через пару мгновений, видимо отойдя от шока, вызванного этим вопиющим предложением, смог из себя выдавить:
— Что-о-о-о?!
Сделав как можно более невинный взгляд (а больше ему ничего и не оставалось) и молясь всем Богам разом, что бы его тело хотя бы в данный момент не показало все его чувства в полной, так сказать, «красе», Арэйн нагло заявил:
— То-о-о!!! Ты еще долго возиться будешь, чистюля ты наша?
— А тебе какая разница? — подозрительно осведомился блондин.
«Знал бы ты какая, — угрюмо подумал Арэйн изо последних сил сдерживаясь, чтобы снова не начать пожирать глазами тело блондин, — убежал бы отсюда быстрее выпущенного из арбалета болта, даже забыв о своих марховых косичках». А вслух ответил:
— Ты думаешь мне приятно здесь с тобой голышом загорать? Или предполагаешь, что твоя лысая задница обязательно должна вызвать у меня чувство бескрайнего умиления? Прости, но эстетическое удовольствие от стиля «ню» я предпочитаю получать в музеях, статуи рассматривая. Так что не спорь, чем быстрее с этим покончим, тем лучше, — и видя, что блондин уже открывает рот чтобы возразить на его заявление, с сомнением прищурив глаза, добавил. — Или ты чего-то опасаешься? Может тебя настолько мужские прикосновения заводят, что ты боишься, что у тебя и на меня сейчас встанет? М-м-м? Так не боись, я пользоваться твоей «слабостью» не буду. Я тебе только спинку потру, а дальше ты все сам. Решай быстрее, а то так вытащу, мне уже надоело здесь мокнуть.
— Мечтать не вредно. На тебя у меня не встанет даже после приворотного зелья, — сквозь зубы процедил Лей, сверкнув в сторону Ара злобны взглядом, но отчего-то не стал в своей всегдашней манере спорить дальше.
В сомнении покусав нижнюю губу, чем в очередной раз введя Ара в огромное искушение, блондин с неохотой согласился и, всунув в протянутую руку брюнета мочалку, повернулся к нему спиной, перекинув мешающиеся косички на грудь.
Одной рукой держа блондина за локоть Ар провел мочалкой сначала по напряженным плечам, затем по спине, постепенно спускаясь все ниже и ниже, до поясницы и упругих крепких ягодиц…
То, что он предложил это зря, Арэйн понял еще до того, как начал эту проверку себя на выносливость. Ему как-то и визуального наблюдения за глаза хватало для того, чтобы едва не слететь с катушек, а так…
Мало того, что сейчас на блондина можно было пялится сколько угодно, не боясь его на то неадекватной реакции, так еще и была замечательная возможность как бы невзначай, словно рука соскользнула, пальцами провести по атласной коже, чувствуя крепость мускулов под ней.
От этого всего горячая волна, охватившая все его тело и почти полностью затмившая разум, устремилась в пах, заставляя член становиться каменно твердым.
Арэйн всеми способами старался избавится от неизвестно откуда взявшегося и абсолютно неуместного возбуждения, пытался, крепко зажмурившись, мысленно считать до ста, решать математические задачки, представлять самые мерзкие мгновения своей жизни… Но это совершенно не давало результата — всё в его мыслях затмевал образ соблазнительного тела блондина, заставляя желание разгораться только еще сильнее.
Ощущая, что еще чуть-чуть и он сорвется, наделав кучу глупостей, Ар, собрав всю свою волю в кулак, стараясь голосом не показать охватившее его страстное желание, хрипло выдохнул:
— Все, я закончил.
И быстро отвернулся, чтобы Лей не заметил его явно недвусмысленного состояния. Прислонившись спиной к спине блондина, Ар подставил свое горевшее словно в огне лицо под струи воды, пытаясь привести в порядок мысли и унять свое бушующее гормонами тело.
Но даже сейчас возбуждение хотя и чуть спало, так, что Ар снова мог мыслить почти трезво и здраво, но уходить совсем не спешило. Ар уже было думал, что не избежать ему едких подколов блондина, который, заметив его стояк, в обязательном порядке скажет какую-нибудь гадость и будет припоминать ему эту ситуацию всю оставшуюся жизнь, но тут Лей судорожно потянулся к регулирующему кристаллу, и парней в одно мгновение вместо теплого и бодрящего «дождика» окатило ледяным ливнем.
От неожиданности Арэйн вздрогнул и с трудом подавил рвущийся наружу вскрик, как впрочем и желание убежать отсюда подальше, но протестовать против такого самоуправства недруга конечно же не стал — ему это было только как нельзя кстати, от холодной воды возбуждение как рукой сняло. Но окончательно Ар вздохнул с облегчением только тогда, когда, быстро домывшись и одевшись в оставленную слугами одежду, они спустились завтракать.
Глава 6
***
Завтрак, поданный прямо в гостевые апартаменты, так же обошелся без смертоубийств (а именно этого, отправляя их приводить себя в порядок, всерьез опасался Люм, прекрасно зная, что общество друг друга действует на этих двух задир покруче красной тряпки, размахиваемой перед носом свирепого быка). Впрочем, все прошло вообще без каких-либо серьезных эксцессов. Тарелки, вилки и другие столовые принадлежности с легкой руки недругов так и не приобрели неположенную им опасную летучесть и, как это ни странно, были использованы исключительно в предписанных им создателями целях.
Сами парни были на удивление тихи и молчаливы. Они лишь изредка, украдкой настороженно поглядывали друг на друга из-под опущенных ресниц, думая каждый о чем-то своем и стараясь изо всех сил сделать вид, что «сосед» в их размышлениях занимает самое что ни на есть распоследнее место, да и вообще, что они уже совсем-совсем забыли о той ситуации, в которую так крепко и с таким поражающим воображение энтузиазмом вляпались.
Получалось крайне неубедительно. Впрочем, строгих критиков поблизости не наблюдалось — слуги, накрывавшие на стол, еще в начале ненавязчиво скрылись в неизвестном направлении, а сами воры были сейчас совсем не в том состоянии, чтобы еще оценивать реакции друг друга — им за глаза хватало собственных. Слишком многое нужно было осмыслить и переоценить… Поэтому завтрак протекал в гробовом молчании.
Быстренько утолив голод, парни вернулись все в ту же комнату, в которой провели предыдущую ночь, и принялись усиленно ждать ответа от Люмом мага. При всем при этом, конечно же, все так же пытаясь не обращать ни малейшего внимания на друг на друга.
Сейчас, не имея возможности отвлечься на что бы то ни было (пусть даже раньше этим «чем-то» и было просто-напросто сосредоточенное распиливание отбивной на мельчайшие кусочки, а так же тщательное пережевывание оной) взаимное игнорирование давалось им много сложнее.
Все-таки крайне не просто не замечать кого-то, кто вынужден прижиматься к тебе с завзятым энтузиазмом. Для подобного, наверное, нужно было бы обладать просто феноменальной невнимательностью и поистине нечеловеческой рассеянностью. К сожалению, ни один из воров такими свойствами характера похвастаться не мог. Но, не смотря ни на что, «увлекательной игры» никто из них не прекращал.
Сколько бы Арэйн не пробовал «переключится» и помечтать о чем-нибудь нейтральном, его мысли с заставляющим чувствовать уважение упорством возвращались к Лею. При этом ладно бы просто мысли, в конце концов, благодаря всей этой ситуации, они были повязаны с друг другом крепко-накрепко и, чтобы найти выход из этого весьма неудобного положения или хотя бы каким-нибудь образом облегчить себе жизнь, забывать о блондине совсем не следовало. Но ведь вместо тактических расчетов и прикидок или, на крайний случай, разработки их совместного распорядка дня, в голову постоянно лезли какие-то абсолютно дикие картины, в которых конечно же фигурировал его незабвенный враг. Причем в каком виде… Издевательское подсознание раз за разом подкидывало брюнету особо удачные картины с обнаженным телом Лея, широко продемонстрированного Ару во время общей помывки, при этом выворачивая все происходившее таким диким образом, что это, казалось бы заурядное зрелище (чего он там не видел?), вызывали та-а-акие отнюдь не отрицательные эмоции, что Арэйна кидало то в жар, то в холодный пот, и он отчаянно молился всем Богам, а в особенности своему непосредственному покровителю Виента-даану — Богу Ловкачу, чтобы блондин не заметил его весьма «выдающегося» состояния.
Молитвы, кажется, вполне помогали, во всяком случае Лей совсем не спешил истерить и насмехаться над ним по этому поводу. Блондин вообще был каким-то рассеянным и задумчивым, а взгляды, искоса бросаемые им на Арэйна, были до странности смущенные и даже какие-то слегка обалделые. Словно бы то, о чем он сейчас думал, совершенно выходило за рамки его мировоззрения. Причем периодически шея и щеки Лея окрашивались таким лихорадочно-ярким румянцем, что Ар только крепче стискивал зубы, в который раз за день усиленно повторяя про себя таблицу умножения.
К счастью, эта пытка продолжалась совсем не долго, еще бы чуть-чуть, и Арэйн бы просто окончательно слетел с катушек и все же воплотил в жизнь парочку самых изощренных фантазий прямо на этом симпатичном диванчике, но буквально влетевший в комнату чем-то очень довольный Люмьер заставил его взять себя в руки.
Чуть ли не святясь от радости, друг заявил, что мэтр Зандр ждет их через час в своем особняке, и они должны поторапливаться, иначе опоздают.
Карета была уже у входа. Слава Богам, закрытая. Такого позора, как светится своими новыми «близкими» отношениями с Леем на весь город Арэйн бы не перенес. Впрочем, Лей видимо был такого же мнения, во всяком случае именно так можно было интерпретировать его облегченный выдох при виде их нынешнего средства передвижения. Хотя в этом можно было и не сомневаться, им и вчера вечером за глаза хватило обалдело-ошарашенных физиономий впустивших их через Северные ворота и прекрасно видевших их «дружеские объятия» стражников (которые, будучи в весьма тесных, можно даже сказать «интимных», отношениях с теневыми Гильдиями города, конечно же, не могли не знать этих двоих ярых возмутителей спокойствия и их отношения друг к другу). И воры «слегка» и вовсе не без основания подозревали, что слухи об этом если еще и не поползли по городу, то скоро точно поползут. Но все же одно дело рассказы вечно полупьяных представителей службы городского порядка, которым частенько и мархи зеленые мерещились после особо напряженной «работы», и совсем другое — убедиться в правдивости этих рассказов собственными глазами.
До места назначения они доехали тихо и скучно, без каких-либо приключений. Потрясения начались позже…
Маг оказался мелким юрким старичком с длинной, доходившей почти до пояса седой бородой, которая как нельзя более точно иллюстрировала определение — «три волосинки в два ряда». На голове у него торчали во все стороны лохмы неопределенного цвета, то ли грязно-белого, то ли пепельно-серого, почему-то со слегка розоватым оттенком, на темечке они были придавлены потрепанным черным колпаком.
Одет старичок был в какую-то с трудом поддающуюся идентификации хламиду, давно уже утерявшую свои первоначальные цвет и форму, застиранную до состояния половой тряпки и всю пестрящую небрежно, кривыми стежками пришитыми заплатками.
Он встретил гостей на веранде, сидя в плетенном кресле-качалке с длинной курительной трубкой в зубах, дымок от которой имел запах отнюдь не табака, скорее подозрительно напоминая ту самую недозволенную ко ввозу в город травку, которой частенько приторговывал Люм из-под полы. Это подозрение, кстати, косвенно подтверждалось слегка косящими в разные стороны глазами уважаемого мэтра — одним из признаков воздействия этой травки.
Усадив гостей в рядом стоящие кресла (вернее сел только Люм так как воры вдвоем туда просто не помещались) и, конечно же, радушно предложив закурить, от чего пришлось долго и витиевато отказываться, что бы не обидеть хозяина дома, маг внимательно выслушал их сбивчивый и, конечно же, чрезвычайно трагичный рассказ. А после сказав только: «Идите за мной», быстро скрылся за дверью, ведущей в дом. Парням ничего не оставалось, как только последовать за ним.
Его дом — большой и красивый снаружи особняк, находившийся на одной из самых привилегированных улиц города, внутри полностью соответствовал внешности самого хозяина.
То есть такой же облезлый, обшарпанный, невнятный и, кроме того, еще захламленный всем, чем только угодно, до крайности. В коридорах, по которым их долго вели, из-за огромно количества вещей приходилось передвигаться исключительно гуськом, но даже подобным образом просто невозможно было пройти и пары шагов, чтобы не споткнуться о какой-нибудь наверняка чрезвычайно важный или просто очень дорогой (раз он до сих пор не выкинул эту рухлядь) сердцу хозяина предмет.
— Слушай, а может свалим отсюда, пока еще есть возможность? Не нравится мне этот маг.
Тихий шепот, раздавшийся в непосредственной близости от левого уха, заставил Арэйна отвлечься от созерцания местных «красот». Бросив взгляд на недовольно кривящегося Лея, одновременно с этим сделав шаг, едва не упав, споткнувшись об какую-то очередную неопознанную штуковину и удержавшись на ногах только благодаря своевременной помощи блондина, смачно выругавшись и получив за это укоризненный взгляд мага, брошенный из-за плеча, и понимающую улыбку Лея, а так же подавив желание запнуть куда подальше «обидевшую» его вещь, парень однозначно вынужден был признать, что полностью солидарен с мнением своего недруга. Его тоже здесь все, начиная самим магом и заканчивая видом его «апартаментов», крайне настораживало. И это еще мягко сказано.
Громко извинившись перед хозяином, Ар придвинулся к Лею поближе и также зашептал ему прямо в ухо:
— Мне тоже. Но глупо не использовать реальный шанс избавиться друг от друга. Ты не находишь?
Лей тихо, но отчетливо-презрительно фыркнул.
— Реальный?!
— Я Люму доверяю. И советую тебе делать то же самое. Он плохого не посоветует.
— Ладно, ладно. В меня бы кто-нибудь так верил… Только предупреждаю! Я ему колдовать над собой не позволю, выступай подопытной крыской сам.
Стиснув зубы, брюнет тихо выдохнул какое-то ругательство. Как же его раздражало не ко времени проснувшееся упрямство Лейна. Нет, Ар, конечно же, понимал и в общем-то разделял чувства недруга, вызванные этим местом. Ему тоже было беспокойно, непонятно и даже чуть-чуть страшно, но, раз уж они пришли сюда, парень собирался идти до конца вне зависимости от возможной опасности. Да и он верил, что уж Люм то его точно бы не стал ни в коей мере подставлять, и если уж его друг верит этому… кхм… магу, то так тому и быть. Поэтому, стиснув изо всех сил пальцами локоть блондина и получив от того чувствительный пинок в голень, Ар, стараясь говорить все так же тихо, чтобы не услышали остальные, внес свое предложение:
— Если надо, ты станешь не только крыской. Или есть альтернатива — сейчас мы уходим отсюда и сразу же идем «учится летать» с камнями на шее с крепостной стены. Как тебе такой вариант? Потому что я не собираюсь терпеть тебя рядом до конца своих дней! — и уже спокойнее добавил: — Прекрати свои капризы. У нас все равно нет выбора.
Померившись буквально пару секунд с Арэйном яростными взглядами, блондин прошипел что-то явно глубоко неприличное сквозь зубы и, резко вырвав руку из хватки Арэйна (впрочем, все же даже не пытаясь отстранится от него далеко), с нескрываемым раздражением заключил:
— Считай, что ты выиграл, — и добавил с мрачной ухмылкой. — Меня только одно успокаивает — если я пострадаю, ты тоже невредимым не останешься.
— Бальзам на раны гордости?
— Можно сказать и так. Но ты не поверишь, как это успокаивает!
— Ну почему же не поверю. У меня совершенно аналогичное чувство…
Закончив свои пререкания на этой жизнеутверждающей ноте, парни поспешили догнать уже здорово ушедших вперед мага с Люмом.
Кабинет, до которого они все-таки вскоре добрались, едва не заставил Арэйна пожалеть об отвергнутом предложении блондина. Именно это помещение еще больше остальных напоминало лавку старьевщика, слегка скрещенную с лабораторией, и было загажено еще более, чем все те, через которые они проходили.
В изначально достаточно большой и просторной комнате сейчас оставался лишь пятачок свободного места посредине примерно два на два метра. Остальное же пространство было до потолка завалено всевозможных размеров сундуками, грудами книг и каких-то склянок, кучами тряпок не первой (и отнюдь даже не второй) свежести, ботинками, просто доскам и еще каким-то мало опознаваемым хламом. Именно в этих кучах барахла, подскочив к ним прямо с порога, маг с настоящим энтузиазмом прожженного нищего начал копаться, зарываясь туда почти по пояс, откидывая в сторону попавшиеся под руку и явно не нужные ему сейчас вещи и что-то то ли бормоча, то ли напевая себе под нос.
Лично у Арэйна гиперактивный старичок, на лицо больше всего походивший на сушеную грушу, и все его действия вызывали волну глухого скепсиса, впрочем, тщательно скрываемого и не высказываемого в слух. Да он бы сейчас отдался в руки самому Хайс-даану — Богу Хаосу, одному из проклятых Богов, имя которого запрещено произносить, лишь бы избавится от становившегося с каждой минутой все невыносимее проклятия. Хотя, с каждой прошедшей секундой уверенность в том, что этот тихий (а действительно тихий ли?) сумасшедший сможет им помочь, таяла, как первый снег под лучами яркого солнца. Если бы Лей обратился со своим предложением к нему сейчас, то Ар возможно и не был бы так категоричен.
Брошенный в сторону блондина взгляд показал, что тот, демонстративно не смотря в его сторону, явно пытаясь банально игнорировать, презрительно кривясь, следит за суматошными действиями подсунутого Люмом мэтра, но особого желания протестовать не испытывает, скорее всего уже окончательно смирившись. Ару так же ничего не оставалось, как только успокоится и просто ждать.
Наконец, найдя то, что очевидно ему было нужно, маг с громким торжествующим вскриком вынырнул из кучи барахла и, без промедления подскочив к замершим у порога парням, с не дюжей для такого хлипкого тела силой схватил и выдернул обоих проклятых на середину комнаты, в центр свободного пространства. Делал он это с такой уверенностью и решительностью, что ни Лею, ни Ару, поражено застывшим от такой наглости словно соляные статуи, даже в голову не пришло протестовать. Они лишь провожали настороженно-удивленными взглядами каждое движение мэтра.
Зажатым в руке мелом старик начертил вокруг воров небольшой круг, по линии изнутри и снаружи покрыв его множеством каких-то непонятных таинственных символов. Закончив с этим, он приказал парням не шевелится, что бы ни случилось, и, встав прямо напротив них настолько далеко, насколько позволяло свободное от хлама место, пробормотал что-то себе под нос и, вскинув руки к потолку, начал делать ими резкие хаотические взмахи, при всем при этом начиная завывать что-то на незнакомом языке, от звуков которого, казалось, что в сердце пробирается зимняя стужа, и, в каком-то почти экстатическом удовольствии вращая выпученными глазами, словно буйный сумасшедший.
Словно бы повинуясь действиям старика, ранее начерченные им знаки поочередно загорались ярко-бирюзовым цветом и, отделяясь от пола, взлетали, тая, словно дым, где-то на уровне лица мага. Вся эта картина казалась невероятно завораживающей и в то же время вызывала ощущение непонятного, первородного страха.
Слава Богам, это продолжалось совсем недолго. Уже буквально через минуту маг снова спокойно замер, как будто ничего и не случилось. Достав из кармана своей хламиды тонкую, короткую палочку из чего-то наподобие хрусталя (а может именно и из него), он начертил легкими быстрыми движениями что-то на лбу парней и, еще раз коротко прокричав несколько слов все на том же леденящем кровь языке, парой молниеносных движений срезал у проклятых неизвестно откуда вынутым ножом по нескольку волосинок. После этого, отойдя к чему-то отдаленно напоминающему стол, заваленный всевозможными склянками, бутылочками и пробирками с жидкостями ярко ядовитых цветов, начал долго и вдумчиво химичить, смешивая разноцветные жидкости в разных пропорциях. При этом у него постоянно что-то шипело и взрывалось выпуская клубы вонючего едкого дыма.
Наконец, закончив, он величественно кивнул замершим парням, которые боялись даже неосторожным вздохом помешать «процессу», и вежливо предложил пройти для разговора в гостиную.
Гостиная мага в отличии от кабинета была относительно чистой и полупустой. Небольшой диванчик с торчащими во все стороны пружинами, несколько ненадежных, которые, казалось, могли рассыпаться даже от неосторожного вздоха стульев, колченогий, подпертый стопкой книг стол — вот и вся «величественная» обстановка.
Царственно усевшись на одном из стульев, маг торжественно махнул рукой и предложил остальным устраиваться поудобнее. «Остальные» лучше бы постояли, во всяком случае именно такое желание крупными рунами читалось на их лицах, но, не смея перечить магу, парни начали опасливо рассаживать.
Лей и Ар осторожно, старясь избежать уколов острых пружин, примостились на диванчике — единственном предмете мебели, который выглядел более или менее надежным. Люм, которому там места не осталось, с видом осужденного на смерть каторжника присел на один из стульев, который казался ему более устойчивым. «Устроившись поудобнее» парни выжидающе посмотрели на мага, в ожидании, что тот начнет разговор, но старик лишь сверлил их немигающим взглядом, словно бы пытаясь прочитать в душах все самые сокровенные тайны.
— Уважаемый мэтр, Вы что-нибудь выяснили о нашей проблеме? — наконец решил нарушить затянувшееся молчание Арэйн, у которого уже не хватало терпения ждать, ему было уж очень не по себе от такого внимания мага. Впрочем Лей и Люм тоже сидели как на иголках.
От прозвучавшего в звенящей тишине комнаты голоса старичок вздрогнул, подскочив на стуле (от чего тот, громко хрустнув, заметно покосился) и, словно бы очнувшись от каких-то своих мечтаний, внимательно осмотрел присутствующих и, гордым жестом вскинув голову, красочно выдал:
— Друзья мои, сегодня я счастлив лицезреть одни из величайших и прекраснейших образцов в теории овеществления малефицизма. Какие линии, какая основа, и что за чудесное построение… Такого переплетения магических линий я не видел никогда. Грация, хрупкость и прочность — здесь собрано все, словно тончайшее, прочнейшее кружево. Такое сложное, такое изящное и воздушное… Это невозможно передать словами — для того, чтобы оценить это, нужно только видеть. А насколько тонкие соединения с линиями ауры, насколько изящно, с какой легкостью объединены две абсолютно разные жизни. Настоящая сказка! Я никогда не думал, что подобное возможно. Словно бы это не какая-то там поздняя надстройка…словно бы они всегда были единым целым. Это лучшее, лучшее, из того, что я когда либо видел. И просто счастлив, что смог дожить до этого момента. Уже знаю, знаю, что я сделаю! Я обязательно впишу этот случай в свою книгу! Пусть все знаю и восторгаются! Это дойдет до потомков!
Парни обреченно переглянулись, из всего сказанного они поняли только то, что их проклятье сложное, уникальное, и маг прежде такого даже в глаза не видел, а поэтому вряд ли сумеет их от него избавить, и это не могло не огорчать. К тому же не сказать, что им было так уж особо лестно, что об их дурости узнают потомки…
— Малефицизм! О! — продолжал все так же вещать старик, не обращая внимания на прибалдевших от такого поворота разговора слушателей, блаженно закатив глаза к потолку. — Вы даже представить себе не можете, какое это благородное, тонкое и сложное искусство. Одна малейшая ошибка и все! Нужно полное сосредоточение, твердая воля и долгие годы тренировок. Как описывал Акдар Мигунми в своей книге «Теория и практика проклятий»…
— Кхм… Прошу прощения, мэтр, — прервал вдохновенный монолог мага Люм, чему оба вора, у которых начинали уже уши в трубочку сворачиваться от этой восхищенно-бредовой речи, были отчаянно рады. — Нам, конечно же, все это очень интересно, но, может быть, вы расскажите об этом чуть позже, а сейчас вернемся к решению проблемы моих друзей?
— Да, да, — встрепенувшись и снова принимая серьезный и вдумчивый вид, согласился маг. — Я очень рад и благодарен, что Вы, мои юные друзья, обратились ко мне. Хочу, чтобы Вы знали, я один из лучших специалистов этой области, на всей территории Адении, Маствии и Миарка. И я просто счастлив оказать вам любую помощь. Ваше проклятье… оно просто потрясает воображение, оно уникально, практически невозможно… Но все же оно существует… Связать таким образом не только ощущения и тела, не только жизненную силу, но и сами души… А уж идея завязки для его закрепления, основанная на тактильной чувствительности и заверченная для надежности на приращении в прогрессии болевых ощущений, это… Это даже не новое слово в малефицизме, это грандиозно! Даже Андрон Гранденский в своей «Истории исследований» писал о невозможности состыковки этих…
— Вы сможете снять наше проклятье? — решил брать быка за рога Арэйн, поняв, что если предоставить мэтру разглагольствовать дальше, то к нужной им информации тот доберется не скоро и хорошо, если вообще доберется.
При этом вопросе радость мага слегка потускнела, и он, отчаянно переминаясь с ноги на ногу, проговорил:
— Понимаете… Это проклятье можно отнести к категории Варанды или даже Браейра, а в них используется очень большой разброс сил… И я уже говорил про чрезвычайно сложное плетение…
— Просто скажите: да или нет?
— Боюсь, что нет! — бессильно пожал плечами старичок.
Нельзя сказать, что Арэйн ожидал получить другой ответ. Слишком уж невероятно было добиться положительного результата с первой попытки, но, как всем известно, надежда на Чудо слишком уж живучее и коварное чувство. Оно никогда не слушает доводов разума, шепчущего, что твои мечты не реальны, оно расправляет свои белоснежные крылья и, паря где-то там, на недостижимой высоте, манит своим блеском, словно бы говоря: еще один единственный рывок, и ты дотянешься, я буду твоей, ты достигнешь всего, чего желаешь… И ты, невольно поддавшись ее незримому очарованию, летишь на зов. Вот только чем выше взлетаешь, тем больнее падать, если оказывается, что твоя надежда была лишь обычным миражом, глупой фатаморганой…
Вот и сейчас Арэйн чувствовал себя так, словно рухнул с большой высоты с размаху впаявшись в каменно-твердую землю. Дыхание перехватило. Но уже через секунду он взял себя в руки, осталось только ощущение непонятной глубоко запрятанной обиды и разочарования, как будто ему пообещали показать невероятное чудо, дать подержать его в руках, но нагло обманули.
— Спасибо, что потратили на нас свое время, но, боюсь, что нам пора идти. Провожать не надо. Я думаю путь обратно мы найдем.
Ар поудобнее подхватил Лейна под руку, встал, и они молча, удивляя всех присутствующих словно бы долго отрабатываемой синхронностью движений, быстрым шагом направились к выходу.
По пути Арэйн постарался привести расшалившиеся нервы в порядок, повторяя про себя, что одна неудача еще не конец света, что еще будет шанс… Ведь так же?
— Да ладно тебе, — голос блондина прямо таки лучился ненормальной жизнерадостностью, можно даже сказать счастьем. Вот только чему тот радовался, Арэйн понять никак не мог. — Прекращай из себя строить величайшего страдальца всех времен и народов.
На эту реплику Арэйн только в раздражении стиснул зубы и мрачно буркнул в ответ:
— Все со мной в порядке.
— Угу… Вот только морда лица у тебя такая, будто ты прямо сейчас отсюда топиться пойдешь. Предупреждаю сразу — я в корне не согласен! Так что закатай губу на такое радикальное решение проблем и улыбнись что ли, а то от твоей мрачной хари даже мне на край света сбежать хочется, — и, видя, что его кривляния не оказывают на «объект» никакого действия серьезно добавил. — Правда, прекращай наводить тоску. Я тоже хотел бы избавиться и от проклятья, и от тебя как можно быстрее, но это отнюдь не значит, что нужно впадать от каждой неудачи в пораженческие настроении. Найдем другого мага! А пока смирись с тем, что нам придется еще немного друг друга потерпеть.
— Да никуда я не впадаю, просто на душе как-то муторно…
— А мне думаешь нет! — взвился Лейн. — Или ты считаешь, что страдаешь здесь только ты один? Еще раз тебя прошу, пока по хорошему — прекращай киснуть!
— А то что? — остановившись посреди коридора Ар с крайне нехорошим прищуром уставился на сотоварища, тот же ответил ему взглядом невиннейшего ангела и тут же издевательски-презрительно фыркнул:
— Думаешь, не смогу придумать? Или ты до сих пор считаешь, что для причинения неприятностей обязательна грубая сила и причинение объекту физического вреда? А я то был о тебе лучшего мнения. Такие задатки пропадают зря…
Арэйн и сам не мог сказать почему, но у него внезапно появилось желание поцеловать этого упрямца — тот выглядел сейчас так мило, слегка взъерошенный, с горящими глазами, брюнет уже было потянулся к губам Лейна, но тут их внезапно перевали.
— Молодые люди! Молодые люди! — раздавшийся из-за угла голос запыхавшегося мага прозвучал крайне не вовремя (хотя это как посмотреть), через мгновение оттуда показался сам старичок и, подбежав к ним, остановился рядом. — Ну разве можно уходить, не дослушав! Я ведь еще не все сказал. Ах, молодежь, молодежь. Столько энергии, столько страсти и стремлений. Но никакого терпения! Все куда-то едите-мчитесь, в даль, за горизонт. Вспоминая себя лет так…
— Мэтр, — оборвал очередной вдохновенный бред старого мага Лейн. — Если у вас есть что-то, что вы хотите нам сообщить, то, прошу вас, говорите побыстрее, а иначе мы, пожалуй, пойдем.
— Конечно, конечно. Я все вам сейчас расскажу. Вы так внезапно сорвались, даже не пожелав дослушать. Горячность когда-нибудь сыграет с вами плохую шутку. Учитесь терпению, молодые люди. Терпение — это благодетель! А ведь я не сказал вам самого важного… — старик сделал многозначительную паузу (которая была сейчас для парней словно острым ножом по напряженным нервам) а затем, видимо насладившись производимым эффектом, продолжил. — Снять проклятья я, конечно, не смогу, это мне просто не по силам, у него слишком высокая структура организации, да и я по большей части все же теоретик, но я знаю того, кто возможно сможет вам помочь.
— Кто? — одновременно выдохнули вновь окрыленные надеждой воры.
— Отшельник с Лунных гор, одинокий жрец великого Сайен-даану — Бога Равновесие. Он знает все тайны мира. Любая неразгаданная загадка для него не сложнее простейшей арифметики — так все говорят. Пойдите к нему и попросите его о помощи. Если кто и знает, как снять это проклятье, то только он.
— Большое спасибо за совет, вы нам очень помогли, — поблагодарил мага Ар и, взволнованно посмотрев на прилипшего к нему, словно сиамский близнец, врага, задумчиво покачал головой. — Вот только как нам туда добраться в таком-то состоянии… Придется что-нибудь придумывать. Еще раз спасибо, мы пойдем.
Он уже было собрался уйти, но был остановлен, все еще не желающим отпускать их магом.
— Друзья мои! Ведь я говорил вам уже, что нетерпеливые люди всегда проигрывают. Вы же уже едва не проиграли дважды, — на этом месте старичок ухмыльнулся настолько хитро, что заставил замерших рядом парней усомниться в том, что он так прост и рассеян как им до этого казалось, скорее походило на то, что это была удобная и привычная маска, призванная обманывать всех вокруг. От рассеянного чудака не ждут неприятностей и не прячут истинных лиц.
— Прошу прощения, что мы так невежливо с вами обошлись, просто мы очень расстроены всем случившимся, — на всякий случай извинился Арэйн, наконец осознавая, что их торопливость могла быть истолкована магом как неуважение, и, если он только захочет отомстить… — Скажите, вы что-то еще знаете о нашем проклятье?
Улыбка старика стала добродушной, та обеспокоившая парней хитринка стерлась без следа, снова делая мага похожим на все того же чудаковатого простака, которого они видели перед собой все это время.
— Обижаться на нетерпеливость молодости глупо. Я не сержусь. Но все же вам нужно учиться внимательно слушать старших, иначе сами потом будете жалеть… Вот, возьмите, — он протянул каждому из парней по маленькому, меньше пальца, витому пузырьку с ярко красной жидкостью внутри. — Будете пить по две капли в день. И, смотрите, не перепутайте флаконы. Это магический коагулянт, сделанный мной специально для каждого из вас, он свяжет компоненты проклятья, ослабляя его действие.
— Значит, если мы выпьем это сейчас, то нам уже не будет нужно прикасаться друг к другу, и мы сможем жить обычной жизнью? — в голосе Лея слышалась ничем не прикрытая надежда, Ар же даже слова не мог вымолвить, рассматривая лежащий в ладони флакончик. Неужели его мучения вот так скоро закончатся? Отчего-то было даже немного жаль…
— Э, нет, — беззлобно рассмеялся маг, грозя им указательным пальцем, — еще какое-то время вы не сможете обходиться без прикосновений, иначе будете испытывать боль при прекращении контакта — компоненты проклятья будут еще очень даже активны. Не могу сказать точно, сроки для каждого индивидуальны, но при регулярном приеме лекарства эти процессы вскоре должны пойти на спад. Но, даже если вы будете принимать его постоянно, вы все равно никогда не сможете отходить друг от друга дальше метра или двух, самое большее трех, чтобы не испытывать болезненного дискомфорта. И совет — даже когда вы сможете обходиться без прямого контакта, все же не пренебрегайте прикосновениями, иначе бессонница и нервное переутомление вам будет обеспечено. И еще…
Ар слушал продолжающего раздавать советы мага буквально затаив дыхание, да и притихший рядом Лей явно ловил каждое слово. Душа заполнялась радостью, расправляясь, взлетая, подобно яркому воздушному шару. И пусть было маленькое разочарование, что нельзя освободиться от всего этого уже сейчас… Но зато теперь в действительности появилась надежда, что они доберутся до отшельника и снимут проклятье. А главное, не будет необходимости постоянно обниматься с этим белобрысым красавчиком, будящем в Арэйне хоть и приятные, но такие неправильные ощущения. Вот этому обстоятельству Ар был рад больше всего.
Попрощавшись с наконец-то высказавшим все старичком и искренне поблагодарив его, парни не спеша направились к карете, в которой, вальяжно развалившись на сиденье, уже ждал Люм, давно уже покинувший дом мага более коротким «маршрутом». На вопрос, отчего у них такие счастливые физиономии, воры, расцветя еще больше, наперебой кинулись рассказывать о сообщенных старичком новостях.
@темы: Слеш, Судьба любит пошутить, Мое творчество
-
-
19.10.2010 в 21:15-
-
20.10.2010 в 10:54-
-
01.12.2010 в 16:17они и сами себя подставляют порой так, что все недоброжелатели обзавидуются — это дар, талант просто таки
-
-
01.12.2010 в 20:37Ну где-то талант, где-то диагноз, главное чтобы в привычку не вошло
ЗЫ. Рада приветствовать в своем дневнике))) Располагайтесь))))
-
-
01.12.2010 в 20:40-
-
01.12.2010 в 21:00-
-
04.09.2011 в 19:44-
-
04.09.2011 в 20:18