Судьба любит пошутить (Глава 20)

[mirebo]

Извиняюсь за то, что заставила так долго ждать. Кажется я совсем разучилась писать( В общем вот она - многострадальная глава №20
Название: Судьба любит пошутить
Автор: мирэбо.
Бета:  fiannol.
Рейтинг: NC-17.
Пейринг: м/м.
Жанр: романс, немного юмор
Размер: макси.
Статус: закончен.
Саммари: Проклятье вещь очень неприятная, особенно если благодаря ему ты оказываешься тесно связан с человеком, которого долгие годы ненавидел…
Дисклеймер: моё!
Размещение: с моего разрешения
От автора: Все будет очень просто и незамысловато))
Остальные главы можно найти здесь

Глава 20

Тайный ход, берущий начало под беседкой, большим разнообразием ловушек не порадовал. В особенности, по сравнению со всем пережитым снаружи. Видимо, фантазия создателя, так бурно проявившаяся в оформлении парка, здесь окончательно истощилась. Или он просто схалтурил, решив, что сюда и так никто не доберется. Но факт был на лицо!

Расправившись с шийсами, убежавшими прочь, словно поджавшие хвост беспородные собачонки, воры спокойненько, любуясь открывающимися "видами" и размышляя о бренности всего сущего, продвигались вперед без каких-либо на то усилий. Пара огненных вееров, несколько спрятанных под полом ям с кольями, простейшие магические сингалки — было бы от чего напрягаться. Рутина, да и только.

Даже само его оформление — высокий, широкий коридор, в котором свободно могли разойтись три, а то и четыре человека, отделанный светло-песочным, с искрой камнем — скорее, подходило какой-нибудь парадной галерее, а не подземному лазу, пусть даже и в таком роскошном доме. Обычно при постройке таких ходов упор делался на надежность и незаметность, а не на удобство или красоту… Все это слегка удивляло и настораживало. Тем более, что нигде, даже в самом дальнем уголке, не видно было ни следа грязи…

И Ар никак не мог избавиться от охватившего его ощущения непонятной тревоги. А самое обидное, что понять ее причину не получалось. Стоило только сосредоточится, как его отвлекали: либо новая ловушка, от которой, как бы она проста ни была, нужно было все ж таки увернуться, либо очередные ворчания и жалобы Лея… Назойливо вертящаяся в голове мысль с ловкостью ужа ускользала из рук.

…Вскоре ход закончился. Открыв с помощью найденного на глухой стене потайного рычага дверь, парни попали в просторную комнату. Практически все ее пространство было заполнено рядами вешалок с различным аристократическим тряпьём.

Отсюда уже вела обычная, без всяких секретов дверь, из-за которой доносились подозрительно знакомые звуки.

Переглянувшись с Леем, Ар кивком головы указал на дверь и вопросительно приподнял брови, как бы спрашивая, что тот об этом думает. Блондин в ответ лишь неопределенно махнул рукой, выглядя при этом задумчивым и расстроенным. Арэйн вполне разделял эти его чувства: разрабатывая свой план, они как-то не подумали, что комната выхода может быть занята. Но поворачивать обратно и искать другой путь, снова напарываясь на ловушки, желания решительно не было.

Придя к молчаливому согласию, друзья поневоле тихонько прокрались к двери. Приблизившись в плотную, Ар слегка приоткрыл ее и, мягко оттеснив за спину тоже проявившего любопытство Лея, первым с интересом заглянул в щелку.

Еще даже не видя, Ар понял, что происходит в комнате, ибо звуки, теперь уже не приглушенные ничем, были однозначны. А уж зрелище…

Посреди комнаты на огромной кровати черноволосый гигант ритмично двигался, входя в распластанное на животе тело стройного длинноволосого юноши. Который, в свою очередь, удобно устроившись между ног рыжего татуированного здоровяка, со старанием заглатывал его член, умудряясь при этом сладко и громко стонать даже с полным ртом. Рыжий аккуратно толкался навстречу, чуть придерживая парня за затылок и, зарывшись пальцами в светлые, почти белые пряди, слегка их поглаживал, то ли пытаясь замедлить темп, то ли, наоборот, поощряя двигаться быстрее.

Ар засмотрелся на то, как розовые пухлые губы скользят по напряженной плоти. Сосут, облизывают, ласкают.

Ничего более бесстыдного и, одновременно, настолько притягательного Ар не видел за всю свою жизнь.

Это было настолько провокационно и возбуждающе, что у него как-то сразу стало очень тесно в штанах. А уж когда ехидное воображение подсунуло Лея, с удовольствием облизывающего уже его, Ара, член... от этой картины стало жарко, словно кипяток прокатился по венам и ухнул прямиком в низ живота, вызывая уже просто каменный стояк. Вор почувствовал, что его брюки районе паха сейчас лопнут по швам.

Попытка отвести глаза в сторону и этим усмирить разбушевавшееся воображение ни к чему не привела. Его взгляд тут же наткнулся на другую не менее занимательную картину — как мощное багровеющее орудие таранит белые упругие половинки, вверчиваясь между них и выскальзывая обратно. Черноволосый двигался словно заведенный, ни на миг не сбавляя темпа.

Вот этого Ару лучше было даже не представлять, если он не хотел, чтобы его кровь вскипела…

Разгоряченные тела, стоны и всхлипы, шлепки плоти о плоть, сам танец неистовой похоти и страсти…

Отпрянув от двери с такой быстротой, словно та превратилась в еще одного голодного шийса, и при этом едва не сбив с ног мнущегося рядом блондина, Арэйн по стеночке добрался до невысокого пуфа и, не в силах больше стоять на ногах, рухнул на него, закрыв глаза и упершись затылком в стену.

Его член горел и пульсировал в тесноте сдавливающих штанов. Увиденные только что картины жгли мозг раскаленным металлом. Хотелось всего и полностью, сейчас и немедленно! И не просто кого-нибудь, лишь бы только унять жар, а одного, совершенно конкретного, находившегося всего лишь на расстоянии вытянутой руки...

Лишь боязнь оттолкнуть еще сильнее, сомнение в том, что Лей позволит к себе прикоснуться, в том, что не пожалеет позднее о случившимся, заставляло его медлить.

Да! В последнее время Лейлан был совсем даже не против их регулярных забав; и уже не реагировал на приставания Ара, словно жрица Целомудрия, нечаянно зашедшая в бордель. И даже не проявлял ни малейшего недовольства, когда Арэйн с каждым разом все дальше пытался "раздвинуть рамки" их невинного тисканья. Но и инициативы сам не проявлял... Никогда…

Лишь полунамеки, которые вполне могли быть и миражом, рожденным эйфорией желания...

Но даже для этого его нужно было сначала довести по полуумопомрачения. Ар иногда даже чувствовал себя старым развратником, совращающим с пути истинного невинную душу. И постоянно задавал себе одни и те же вопросы: Что им движет? Может быть любопытство? Или он попросту устал сопротивляться притяжению проклятья? И не пожалеет ли в последствии о случившемся?

Арэйн уже давно не обманывал себя — его бывший враг стал для него кем-то намного большим, чем случайный любовник, о котором можно будет забыть, когда придет утро.

Не так! Не сейчас! Или, все же…

Борьба с собой, с собственным темным "Я", которое бесновалось в душе и требовало повалить и взять, немедленно, вытягивала все силы. От разрывающих на клочки противоречивых чувств хотелось кричать. Секунды текли сквозь пальцы словно песок, но легче не становилось, даже наоборот. С каждым вздохом он чувствовал, что заводится больше и больше, словно бы его возбуждение растет в геометрической прогрессии. И не знал, боялся даже представить, сколько еще сможет сдерживаться. Словно наваждение…

Одно Ар понимал точно: если сорвется сейчас, все, чего он добился, может пойти прахом. Лей, конечно, не слабая барышня и если не захочет, вполне сможет отстоять свою "честь" при любых обстоятельствах. Вот только, если сейчас Арэйн даже просто попробует его к чему-то принудить, это разрушит все. То начавшееся зарождаться доверие, дружбу. Его принцык снова закроется под слоем своих острых игл, словно ядовитый шийс. А этого Ар желал меньше всего. Поэтому, стиснув зубы, пытался унять пылающую похотью плоть.

А темная половина соблазняла, шептала: "Не простит? Ну и что? Ведь ты уже получишь свое. Взять, сломать, заставить покориться…" — И с каждой секундой этот голос звучал все отчетливее и громче...

…Легкое, почти невесомое прикосновение к плечу прошило его словно ударом молнии, заставив вздрогнуть и распахнуть плотно зажмуренные в борьбе с самим собой и слезящиеся от усилий сдержаться глаза, тут же встретившись с почти золотыми от возбуждения глазами блондина.

Он стоял рядом, почти вплотную, и смотрел на Арэйна не отрываясь, словно завороженный этой ярко отражавшейся битвой на обычно бесстрастном лице партнера-врага.

Требовательный и жадный взгляд Лея возбуждал еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше. А когда блондин неосознанно, но таким соблазнительно-провокационным жестом облизнул пересохшие губы, позволив кончику своего розового языка на секунду показаться наружу, Ару потребовались все силы, чтобы не вскочить и не повалить его здесь же.

Темная сторона души, та, о которой он просто не подозревал ранее, билась и рычала, сводя с ума: "Повалить! Взять! Утвердить свое право!.. Он не хочет? Ну и пусть! Заставить! Сломить!.."

С громким гортанным стоном он снова закрыл глаза и из последних сил прошептал:

— Лей! Прошу тебя, отойди подальше!

И услышал такой же хриплый шёпот в ответ:

— Зачем?

С усилием, хотя здравый смысл кричал об обратном, Ар вновь открыл глаза и, посмотрев в упор на свое золотое наваждение, прорычал резко и грубо:

— Если ты сейчас же отсюда не уберешься, то я повалю тебя на этот самый пол и оттрахаю во все отверстия так, что неделю пластом лежать будешь, — и со злой иронией добавил: — Или, может, ты этого и хочешь, ку-у-у-уколка?

— Нет, сейчас не хочу, — спокойно, словно бы и не удивившись ни словам, ни тону, которым они были произнесены, ответил блондин.

— Ну вот и убирайся немедленно, иначе тебе не поздоровится!

Арэйн поднял непослушные руки и попытался оттолкнуть Лея подальше, но вместо этого пальцы, словно бы живя своей жизнью, прошлись по его груди, оглаживая, находя и перекатывая сквозь рубашку набухшие горошины сосков.

Лей же, не смотря на признание Арэйна и его действия, убегать не спешил, наоборот, придвинулся еще ближе, как бы нависая над сидящим, прижимаясь к ласкающим рукам и, покусывая дрожащую от волнения нижнюю губу, заявил:

— Я… не хочу — так, — он кивнул на уже закрытую дверь в собственно комнату, из-за которой, если прислушаться, еще раздавались страстные стоны: — Но можно ведь просто помочь друг другу… — и, шумно сглотнув, добавил: — Например… руками…

Арэйн не поверил своим ушам. Чтобы Лей сам, первый предлагал… Не под давлением алкоголя, не со сна, а полностью осознавая себя? откровенно и не прячась двусмысленностями?! Это было архи дико.

Невозможно, сладко, восхитительно. Воплощенная мечта…

— Так как? — нетерпеливо повторил блондин. — Ты согласен?

— Да…

Он был бы полным дураком, если бы не попользовался таким шансом. Почувствовать его тело под своими руками, его губы, его дыхание…

Уже не задумываясь больше о последствиях, Ар притянул Лея к себе и потянулся к так манившим его губам. Одновременно его руки срывали с блондина куртку, залезали под рубашку, добираясь до голой бархатистой кожи, трогали, гладили, пощипывали...

Лейлан что-то протестующе замычал, но тут же утих и отвечал с не меньшей, а то и большей страстью, вцепляясь пальцами до боли в волосы, вжимаясь всем телом, превращая поцелуй в ожесточенный поединок.

Ар пропустил тот момент, когда Лей успел расстегнуть его штаны. Осознал он это лишь тогда, когда чуть прохладные пальцы коснулись его напряженного члена и начали нетерпеливо и жадно водить по нему, сжимая и чуть потирая головку, скользя вниз, невесомыми прикосновениями щекоча яички.

От одного этого касания, взорвавшегося в его теле волной невероятного удовольствия, Ар едва тут же не кончил. Но этот злодей, по-видимому, правильно оценив реакцию на свои действия, не дал ему этого сделать. Убрав руку и чуть отстранившись, он передвинулся поудобнее, оседлав колени Арэйна и расстегнув штаны, высвободил наружу и свой возбужденный ствол и, демонстративно-развратно (и где только так научился, стервец?!) облизнув свою ладонь, стал упоенно ласкать себя, неотрывно смотря брюнету прямо в глаза.

Зрелище было крышесносным. Не в силах долго выдержать этого, Арэйн, уже через несколько секунд, схватив за бедра, притянул Лея вплотную, заставив прижаться к себе так, чтобы их возбужденные члены соприкоснулись, и с рыком впился полупоцелуем полуукусом в шею. Его рука скользнула вниз, охватывая оба их члена и начиная жестко и резко двигаться по возбуждённой шелковой плоти.

В ответ на эти действия Лей просто взвыл, выражая свое удовольствие от происходящего. Не прошло и пары минут, как хаотично скользя руками по плечам и спине Арэйна и неистово толкаясь бедрами навстречу, он кончил, пачкая спермой их животы и замер, уронив голову любовнику на плечо и тяжело дыша. Секунду спустя кончил и Ар, пребывая в глубокой прострации от охватившего его наслаждения.

Сколько прошло времени, никто из них не знал: они просто не задумывались об этом, постепенно приходя в себя от только что случившегося безумства.

Ару в этот момент не хотелось думать ни о чем: он просто наслаждался теплом и тяжестью горячего тела, почти лежащего на нем, его обжигающим дыханием, щекочущем шею, гладкостью кожи под пальцами. И хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Он забыл обо всем на свете: и о проклятье, и о карте, и о том, что они, вообще-то, в доме одного из самых опасных людей империи, да не со светским визитом, а с недвусмысленно противозаконной целью. Ему было все равно, он готов был на все, лишь бы не выпускать это блондинистое чудо из своих объятий.

К сожалению, ничто не длится вечно, и Ар это прекрасно понимал, поэтому безропотно отпустил двинувшегося отстраниться Лея. При этом стараясь не обращать внимание на откуда ни возьмись появившееся ощущение тоски и одиночества. Что-то внутри — наверное, душа — неистово требовало обнять Лея, прижать к себе и снова наслаждаться его теплом и его дыханием. Хотелось сказать, как ему было хорошо... Но у блондина был такой отрешенный и закрытый вид, словно говоривший: "не подходи, если хочешь жить", — что Ар не решился ничего предпринять. Пока не стало слишком поздно. Момент ушел.

— Что будем делать с картой? — наигранно веселым голосом поинтересовался Лей, закончив возиться со своей одеждой.

От явно слышавшейся в голосе фальши, чуть смешенной с настороженностью, в груди Ара болезненно кольнуло. Блондин явно не хотел говорить о том, что сейчас между ними случилось. Неужели снова передумал? Что же он сделал не так?.. Но времени предаваться унынию не было. Одернув себя, Ар постарался успокоиться, собраться.

Что ж, если блондинистому чуду именно так нужно… Ар примет его игру, как бы это больно не было. Не время и не место для разборок. Да и просто незачем… Он сейчас и сам слишком растерян, слишком взбудоражен, и та каша из мыслей, чувств, ощущений, которая образовалась в его голове, не способствует глубокому размышлению и логике. Они поговорят об этом позже, когда-нибудь, когда оба будут готовы…

— …Что-что?.. Что можно еще с ней делать — естественно, красть. Или мы сюда пришли чтобы на шийсов полюбоваться и местные достопримечательности посмотреть? — мрачно, с нездоровой долей ехидства буркнул в ответ Ар, в упор смотря на Лея. Кажется, от его слов тот слегка расслабился и кивком головы указал на дверь, за которой уже все стихло:

— Думаешь, мы мимо них пройдем?

Ар криво усмехнулся.

— Их сейчас ничем не разбудишь, хоть пляски устраивай. Да и есть ли у нас выбор?

Выбора действительно не было. Возвращаться и искать другой ход было глупо, да и время поджимало. Значит, нужно было рискнуть.



***



В комнате было темно и тихо. Ни малейшего звука, ни тишайшего шороха, словно бы само время замерло. Воры осторожно, стараясь слиться с царившей в комнате тьмой и ни единым звуком, ни движением не выдать себя, не разбудить спящих на кровати людей, продвигались к выходу. Они уже почти достигли вожделенной цели, оставалось всего лишь несколько шагов, когда за их спинами раздался громкий насмешливый голос:

— Так-так-так… Аз, Дан, вам не кажется, что в нашем доме завелись слишком большие мышки?

Парни не успели даже дернуться, не то чтобы попытаться сбежать, вот только краем глаза заметили скользнувшие к ним тени, и тут же ощутили у горла холодящую кожу сталь. Сильные и цепкие, словно клещи, руки, подавив крохи сопротивления, повернули их лицом к стройному светловолосому человеку, стоявшему в нескольких шагах от них в спокойной и непринужденной позе.

Хозяин дома. Граф д'Астерви. Не смотря на домашний вид — широкие белые штаны, белую же рубашку без рукавов и распущенные волосы, серебристой волной спускавшиеся на спину — из-за которого казался моложе, он умудрялся выглядеть величественно и грозно. А в глазах его сверкала неприкрытая ирония и, как показалось Ару, жалость.

Это был конец.

Так глупо и по-дурацки попасться!..

Ни Ар, ни Лей не могли поверить такому "счастью". Неужели богиня Удача окончательно отвернулась от них?..

Хотя что на богов пенять, если сами виноваты.

Какой марх потянул их сюда? Как они могли забыть, что не смотря на все свои умения, мастерство и реакции, соревноваться в маскировке с умелым воином, даже больше того, с тем, кто командовал армиями — это верх глупости и безрассудства. Особенно, когда рядом находятся две его неподкупных "тени" — двое самых верных, самых преданных телохранителя — Данальзар и Альзарел.

И даже в том, что не узнали их сразу, нет оправдания. Должны были, обязаны... Ведь не раз и не два видели портреты и гравюры… Специально изучали!..

Ару хотелось подойти к ближайшей стене и хорошенько постучаться об нее головой, чтобы поставить мозги на место. Сплошные ошибки и несуразности — вот все, что они делали сегодня, да и, надо признать, все последнее время.

То, что люди в комнате показались не опасными, ничего не значило. Неужели все увиденное настолько затмило ему разум, что он решился на это безумство?! Или это инициатива Лея на него так повлияла? Хотя, зачем этот самоанализ сейчас… Уже слишком поздно. Теперь даже надеяться на то, что они уйдут отсюда живыми — просто верх необоснованного оптимизма.

Граф слишком не любил, когда покушаются на что-то из принадлежащего ему.

Смертельно не любил.

В голове мелькнула предательская мыслишка — кинуться в ноги, вымолить жизнь: а вдруг…

Мелькнула и пропала. Нет, до такого он не опустится.

Раз ему все равно придется умереть, то он умрет с честью, что бы не думали все обыватели о таком мифическом понятии как честь вора.

Приняв решение, Арэйн внезапно успокоился. На него накатила какая-то легкость, так, что до одури захотелось рассмеяться над этой неимоверно глупой ситуацией. Он закусил губу, из последних сил сдерживаясь и скосил глаза на Лея.

Тот стоял выпрямившись и гордо подняв голову, словно бы взирая на весь мир пред собой как на кучку отбросов. Никаких следов паники или страха не наблюдалось, наоборот, то скучающее выражение на лице и читающееся во всей фигуре королевское достоинство, помноженное на спокойствие во взгляде, с которым он смотрел на графа, ясно говорило, что уж что-что, а унижаться перед кем-то он точно не будет. Принц, ну чистый принц… Это вселяло в Ара какую-то необъяснимую уверенность, заставляя последние нотки сомнения и страха растаять. Рядом с ним даже умереть будет удовольствием…

— Вот интересно, — сокрушенно покачал головой Граф, испытывающим взглядом скользя по неудавшимся воришкам. — Вам что, здесь медом намазано? Ведь и предупреждал, и наказывал показательно — все бесполезно. Ничего вас не останавливает. Неужели нужно извести гильдии под корень, чтобы меня наконец в покое оставили? Жаль будет уничтожить столько талантливых личностей. А может, я многого прошу? — за этим последовал усталый вздох. И, нацепив на лицо наглую и ехидную ухмылку, он с пафосом поинтересовался: — Так что же вы здесь забыли, господа Мышки?

— Что, что… — не менее ехидным тоном отозвался Лей, смотря на мужчину нахально-невинным взглядом своих карих глаз. — Не видно, что ли — чаю зашли попить. Что же ты так гостей-то плохо встречаешь?

От такой вопиющей наглости Граф на мгновение остолбенел, а затем разразился громким хохотом.

— Нет, не могу, — едва справившись с первым приступом смеха, выдавил из себя он. — Какие же наглые воры пошли! — и вновь закатился, хлопнув ладонью по ближайшему столбику кровати, но по-прежнему не отводя остро-внимательного взгляда.

Лей тихонько, насколько позволял стилет у горла, пожал плечами.

— Ну, уж какие есть, нам по статусу не положено быть скромными. Или хочешь сказать, что если мы будет скромными-скромными и тихими-тихими, ты нас отпустишь?

— Нет, конечно. И не мечтай даже. — Жестко обронил Граф, уже окончательно успокоившись, и только задорная улыбка, придававшая ему какой-то совсем уж мальчишеский вид, оставалась еще на губах от внезапно накатившего на господина жизни веселья.

— Ну, вот видишь. Зачем тогда стесняться?

Граф, прищурившись, изучал Лея. Теперь в его взгляде был уже не тот скучающий интерес энтомолога, внезапно обнаружившего в своей коллекции обычную бабочку-капустницу, воры теперь доросли, по крайней мере, до редкого вида махаона… Видимо, Лей сумел его удивить и заинтриговать. Конечно же, это ничего не значило, но надежда — такая живучая штука…

— Неужели ты меня совсем не боишься?

Лей громко фыркнул, совсем уже сбрасывая с себя образ горделивого принца крови и становясь похожим на задиристого мальчишку-хулигана:

— А зачем мне тебя бояться? Ты не такой уж и страшный. Я бы сказал, что очень даже наоборот.

— Не боишься умереть? — вопросительным движением вскинул брови граф, привалившись плечом к столбику кровати.

— Боюсь, — уже совсем не дурашливым тоном отозвался Лей после недолгого молчания. — Очень боюсь. Но когда-нибудь мы все там будем. Черных чертогов никому не избежать. Но это совсем не значит, что я должен обязательно трястись от страха или ползать на коленях и умолять о пощаде. Даже смерть нужно встречать с улыбкой.

— Гордый.

— Какой уж есть.

Почти незаметным глазу движением пальцев мужчина подал знак удерживающим воров телохранителям, и те, убрав стилеты, тут же отступили в тень. Наконец-то можно было вздохнуть спокойно.

— А твой молчаливый друг такой же гордый, как и ты, или он просто со страху язык проглотил?

— Конечно же гордый! — с наигранным возмущением воскликнул Лей и добавил, с кривоватой усмешкой косясь на Ара. — Только вот беда — очень застенчивый и скромный, видишь, даже не смеет на тебя взгляд поднять.

— Даже так? — снова расхохотался Граф.

— Болтун. — буркнул Ар, постепенно выходя из того состояния легкого шока, в которое его повергла манера Лея вести переговоры.

Нет, он давно знал, что тот испытывает самый минимум трепета перед сильными мира сего, и привык, что блондин беззастенчиво хамит всем вокруг в любой ситуации, но такого балагана Ар от него все же не ожидал. Не говоря уже о подозрительных улыбочках, бросаемых в сторону Графа, и эти его слова про "симпатичный"... С чего бы все это?

— Кому-то же надо хоть что-то делать. А то ты тут стоишь с гордым видом, словно великий герой древности… прям великомученик, идущий на смерть ради спасения мира.

— Можно подумать, устроенный тобой цирк нас спасет.

Лей фыркнул в своей обычной манере, но снизошел до объяснения:

— Спасет или не спасет, там видно будет. Но даже если нет, то я хотя бы могу сказать, что пытался. И вообще, если умирать — так весело и с музыкой — слышал такую народную мудрость?

— Спасибо, я лучше погрущу… И вообще, думать, прежде чем что-то делать, не пробовал?

— Хочешь сказать: помогает? — прищурившись, покосился на его Лей и в полупритворном возмущении добавил: — Лучше бы помог, а не цеплялся к моим методам. Неужели я должен за двоих отдуваться?

— А зачем? Ты и так замечательно справляешься, — самым что ни на есть невинным тоном признался Ар. — Я буду тебе только мешать. Нет у меня твоей способности болтать глупости с серьезным выражением.

По виду Лея можно было сказать, что тот слегка опешил от такого заявления.

— И что это было?

— Где?

— Ну вот это твое… — Его только что широко открытые в изумлении глаза прищурились: То есть, будешь стоять в сторонке, пока я пытаюсь спасти нас от виселицы? Ну, ты и…

— Так сам же вызвался, никто тебя не принуждал. И не бойся, — успокоил его тоже прищурившийся Ар. — Если уж совсем плохо будет, я что-нибудь придумаю.

От такой наглости Лей даже дар речи потерял, вытаращившись на Ара и беззвучно открывая и закрывая рот.

— Господа, может, поговорим в более подходящей обстановке. — Перебил их спор Граф.

Стоя в сторонке, он с огромным интересом наблюдал за пререканиями двух воров. Под его взглядом Ару почудилось, как его личность взвешивают на весах, выясняя ценность и значимость для сей достойной персоны. От такого мерзкого ощущения он, не сдержавшись, поежился, поведя плечами, и успел заметить появившуюся на лице Графа понимающую улыбку. Но тот, сразу же отвернувшись, обращаясь к телохранителям, добавил, чуть сдобрив ехидством:

— Проводите наших дорогих гостей в гостиную, и не забудьте про чай. Раз они его так жаждут.

Его глаза искрились весельем, и он ничуть не пытался этого скрыть.

Телохранители мягко и настойчиво, с такими выражениями на каменных лицах, что было ясно, что лучше даже не пробовать сопротивляться, провели их в соседнюю комнату, напоминавшую гибрид кабинета и комнаты отдыха: массивная мягкая мебель с причудливо изогнутыми ножками странно сочеталась с письменным бюро и закрытыми огромными шкафами.

Усадив их на обитый тканью веселенькой расцветки диван перед чайным столиком высотой по колено, тени испарились в неизвестном направлении, так и не сказав ни слова.

Лей тут же сорвался с места, попытавшись пройти за драпировкой стены, но Ар дернул его обратно на диван, почти обняв и удерживая на месте.

— Не глупи! — едва шевельнул уткнувшимися куда-то в висок принцыку губами. И застыл, полуприкрыв глаза, и чувствуя, как на него буквально снисходит божественное успокоение. — Все будет хорошо.

В одиночестве парни оставались не долго, буквально через пол-минуты в комнату вошел и сам хозяин дома, успевший сменить одежду на более официальный костюм.

— А они не боятся, — насмешливо хмыкнул Лей, мотнув головой в сторону, куда скрылись телохранители. — …оставлять нас с тобой наедине. Мало ли, одно движение и нет человека.

Граф, улыбнувшись жизнерадостной акульей улыбкой, поерзал, устраиваясь поудобнее в высоком кресле напротив.

— Неужели мне есть чего опасаться?

— Ты считаешь себя таким сильным? — в голосе Лея явно звучала насмешка.

— Возможно. Во всяком случае, другие считают именно так.

— Но ведь на любую силу найдется другая сила?

— Когда-нибудь — возможно, но не думаю, что это будет сейчас.

— И все-таки почему? — продолжал настаивать Лей.

— Вы умнее, чем кажетесь, господа Мышки, по крайней мере, умнее тех, кто пытался обокрасть меня до вас. Во всяком случае, на это надеюсь. Неужели я ошибся, и наглость — ваше единственное достоинство?

— А если и так? — с вызовом уточнил Ар.

— Значит, вы меня очень разочаруете.

— Разочарование — это огромная часть нашей жизни. Можно даже сказать, что сама жизнь состоит из чередования больших и маленьких разочарований.

— Да ты философ.

— Нет, просто люблю иногда порассуждать на досуге. — Лей нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику. — Мы ведь чем-то заинтересовали тебя, не так ли? Иначе давно бы уже были мертвы.

— Хотите сразу поговорить о деле, — задумчиво протянул Граф.

— А зачем терять время?

— Это верно. Тогда хочу задать вам парочку вопросов.

— И мы должны ответить. Только зачем?

— Может быть, после этого разговора я решу, что это просто сон, и мы друг с другом никогда не встречались. Каждый пойдет своей дорогой. — заявил Граф с хитрой улыбкой. — Все зависит от вас.

Воры переглянулись. Такой шанс было бы жаль терять. Ар кивнул.

— Только если вас устроят ответы?

— Скажем так — если они мне покажутся правдивыми.

— Спрашивайте.

— Как вы это сделали?

— Что сделали?

— Давайте не будем играть друг с другом, вы совсем не похожи на идиотов и поэтому такое поведение вам совсем не идет. Думаю, вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Я бы очень хотел знать, каким образом вы смогли проникнуть в мой дом, оставшись при этом абсолютно невредимыми.

— Неужели мы должны открыть тебе все секреты нашего мастерства? — с притворным возмущением закатил глаза Лей и задумчиво добавил: — Тогда уж, пожалуй, за нами будет охотиться вся гильдия… Нам нет резона…

— Нет! Эти "секреты" меня совсем не интересуют. Большинство из них я и так знаю, или догадываюсь о них, — пожав плечами, хмыкнул Граф. — Мне нужно другое. Я примерно представляю, каким образом вы отключили охранные заклинания, и даже знаю, как обошли призрачных стражей. О ловушках я даже и не говорю — каждая сама по себе они легче легкого для опытного вора и здесь дело было только в их количестве… Вот только я не могу понять одного — каким образом вы ушли от шийсов. До сегодняшнего дня я считал, что с ними мот справится разве что золотогильдейцы, а вы, простите, совсем на них не похожи.

— А можно поинтересоваться, — хитро сощурился Лей, — как вы сами с ними управляетесь? Или это очень большая тайна?

— Да что уж теперь. Как я вижу, — усмехнулся мужчина, внимательно изучая Лея, — В отличие от меня, ты очень даже интересуешься моими секретами.

— Зачем мне твои секреты, — возмущено фыркнул блондин, — а тем более этот. Вряд ли я что-то этим выиграю. Просто любопытство — моя самая большая вредная привычка. Иногда так мешает в жизни…

Посмотрев в кристально честные глаза парня, Граф только слегка покачал головой.

— Может быть, но я предпочту не рисковать.

— Хорошо, — согласился Лей. — Тогда, давай, я просто предположу. Ты управляешь шийсами с помощью вон того медальона на твоей шее. Не знаю, как там все устроено, но он позволяет своему обладателю беспрепятственно находиться рядом с шийсами…

— Ты меня удивил, — Граф перервал его вдохновенный монолог, — не ожидал от тебя такого знания защитных чар. Ты прав, эти амулеты заставляют шийсов ощущать своих хозяев как членов их стаи, причем старших и сильнейших, которых необходимо слушаться. Маг, создавший эти амулеты, был гением в своей области. Никогда не думал, что кто-то сможет повторить его изобретение, а в особенности простой вор. Не в обиду тебе будет сказано.

— А никто и не повторял, — с довольным видом пояснил Лей. — Все гениальное — просто. И я пошел чуть другим путем, правда, для этого понадобилось проторчать больше часа на крыше беседки…

— …Действительно, все очень просто… — задумчиво протянул граф, после того как явно гордый своим открытием Лей рассказал обо всем.

— Это все, или вы желаете узнать еще что-нибудь? — после недолгого молчания поинтересовался недовольный Ар. Все это панибратское общение между его принцыком и Графом — их переглядывания, понимающие улыбочки — начинало все больше его напрягать. А если уж вспомнить, что там, в гардеробной, Лей завелся после "созерцания" того непотребства, что вытворял Граф с телохранителями, то в голову начинали лезть какие-то совсем уж нерадостные мысли…

— Желаю, — усмехнулся граф. — Мне нужно знать, кто вас нанял и что он хотел получить.

— Зачем это вам? — наигранно удивился Ар, желая, скорее, чуть позлить лишними вопросами, чем по-настоящему интересуясь. И пусть это было слегка по-детски, но… — Как я понимаю, у вас очень большая коллекция артефактов. И еще больше желающих получать хотя бы часть ее в свое пользование. Так нужно ли утомлять себя лишней информацией?

— Уж очень любопытно, кто же тот невероятно деятельный человек, который не пожалел столько времени и денег, чтобы найти и нанять чужих, не вилеймских серебряногильдейцев, да еще и настолько бесбашенных, что они пренебрегли теми ужасными слухами, что ходят обо мне и моем доме. Умных врагов нужно выделять из общей массы.

— А почему ты считаешь что мы из Серебряной гильдии? — с наивным видом поинтересовался Лей. — Может, мы талантливые самоучки.

— Самоучки… — задумчиво протянул граф, — вряд ли. Во-первых, никогда бы вы не достигли такого мастерства в хищении ценностей, этому нужно учиться с детства и под руководством знающего человека, а гильдейцы очень тщательно следят за своими секретами. Причем, могу сказать, что вы — одни из лучших, другие бы просто сюда не попали. Ну, а во-вторых, вы пару раз уже сами проболтались. Но вы все же не ответили на мой вопрос. Или предпочтете, как и все истинные гильдейцы, на него не отвечать?

Действительно, в гильдиях, и не только в Серебряной, существовал негласный закон, запрещавший разглашать имя клиента, обращавшегося к ним "за помощью", какими бы не были обстоятельства. И очень-очень не любили тех, кто этим правилом пренебрегал — за деньги ли, или для спасения собственной жизни, или просто по глупости, — исход был один…

Наказание было жестоким и неотвратимым. Каждая гильдия со всей возможной изощренностью карала своего отступника. Поэтому неудачливые гильдейцы, каким-либо образом попавшиеся в момент совершения своей "работы", частенько вынуждены были решать серьезную дилемму: не отвечать на вопросы и умереть под пытками, или ответить и прожить еще несколько "счастливых и беззаботных"... чаще всего — дней, пока карающая рука гильдии их не настигнет.

Большинство предпочитали первый вариант, так как все темногильдейцы обычно отличались очень развитой фантазией в отношении наказаний, хотя, конечно же, встречались и желающие поиграть в прятки с гильдией, судьба которых обычно была весьма и весьма незавидной.

И Ар, и Лей этот закон всегда уважали. По счастью, им еще ни разу не приходилось выбирать. Только вот сейчас… Какое же счастье, что им не нужно было упорствовать в своем "уважении" до конца.

Другое дело, если рассказать, поверит ли граф их словам? Слишком история бредовая… Ар и сам до конца не мог поверить, что все случившееся с ним в последние несколько недель — правда. Временами казалось, что это просто очень яркий и реалистичный сон. И вот сейчас, спустя пару секунд, он проснется и все его проблемы и тревоги рассеются словно туман над утренним городом. Но этот сон не желал развеиваться, все больше и больше затягивая в себя и убеждая в своей неподдельной реальности. Но все равно, полностью отрешиться от мысли, что это какая-то огромная мистификация Арэйн никак не мог. Что же говорить о Графе?

Но особого выбора не было. Приходилось действовать тем, чем есть и рискнуть и все рассказать, а дальше будь что будет.



Бросив искоса взгляд на Лея, который, как не было бы странно, молчал в кои-то веки, не выдавая свои ядовитые замечания, и, найдя его руку, легонько пожал, улыбнувшись моментально обернувшемуся к нему блондину, а затем снова повернулся к неподвижно наблюдающему за этой пантомимой Графу.

— Мы пришли сюда, чтобы забрать карту Бахруса, — медленно, как бы нехотя, начал Арэйн, все еще сомневаясь, правильно ли он поступает. Возможно, было бы лучше соврать? Придумать какую-нибудь сумасшедшую историю, ошеломить… Хотя куда уж больше. Тем более, что такому человеку как граф д'Астерви, врать было не только бесполезно, но и опасно.

Слова не шли. Ар был и рад бы все рассказать, но теперь уже не знал, с чего же ему начать, так, чтобы ничего не забыть и не запутаться.

— Карту Бахруса?! — воспользовавшись заминкой в речи, изумленно воскликнул хозяин дома и с неприкрытым с сомнением в голосе добавил: — Неужели кому-то понадобилось пересечь Желтую пустошь?

— Да. — Коротко ответил брюнет.

— И кто же захотел совершить столь самоубийственный подвиг?

— Мы…

— Вы? Я вижу, господа Мышки, вы решили со мной пошутить?

Ар отметил, что взгляд их собеседника изменился: теперь вместо легкой иронии с примесью любопытства в прищуренных глазах мужчины появилось что-то непонятное, но явно совсем не доброе. От чего сердце сжало, словно стальной рукой, и резко стало не хватать воздуха.

Освободившись от наваждения взгляда, Ар медленно покачал головой.

— Хотелось бы, но, к сожалению, нам не до шуток.

Быстрая проверка установила, что взгляд графа не потеплел ни на йоту. Ар поежился. На этот раз он успел вовремя отвести глаза: повторять те ощущения не было никакого желания. Было понятно, что граф им не верит.

— И зачем же она вам?

— Ты же сам только что ответил — чтобы пересечь Желтую пустошь. К несчастью, в данный момент это единственный путь к горам. — Вмешался молчавший до этого Лей.

— И зачем же вам туда так срочно понадобилось? М? Только не надо рассказывать слезливую историю о любимых родственниках, живущих там. Да и вообще, я что, должен каждое слово из вас клещами вытягивать?.. Кстати, не плохая идея…

Граф сделал вид, что задумался над этой мыслью.

— Сейчас. Я все расскажу. История такая запутанная и дурацкая, что даже сложно сообразить, с чего же начать, чтобы было все понятно. — Ар сглотнул, даже уже не замечая, что с силой сжал оставшуюся в его руке ладонь Лея.

— Может, с начала?

Ар нервно хохотнул.

— Да, наверное…

— Вот и попробуй, и желательно побыстрее. И, пожалуйста, без всех этих растеканий в стороны. Ясно, четко и по делу.

Собравшись с духом, Ар начал рассказ. Ясно и четко не получилось… Мысли разбегались куда-то в стороны, да и снова "оживший" Лей, постоянно лезший со своей помощью, только еще больше все запутывал. Но, не смотря ни на что, перескакивая с одного на другое, постоянно перебивая и дополняя друг друга, парни, все же, изложили свою историю до конца.